Надежда
Шрифт:
Так как в порту без чьей-нибудь помощи Кларенс не мог рассчитывать найти кого-нибудь из грузчиков — знакомых Каталони, он решил снова обратиться в агентство.
Бухгалтер неуверенно посмотрел на него.
— А вы договаривались с Боером?
— Договаривался. Он мне звонил по телефону, но мы разминулись.
— Ну хорошо. — Бухгалтер взглянул на свои листки. — Они теперь возле доков. Сейчас туда от нас поедет человек, он вас захватит.
Кларенс сел в кабину грузовика. Около пятнадцати минут за пыльным стеклом мелькали ворота складов, груды
На причале, возле большого английского лайнера, шофер остановил машину.
— Вот здесь. Кажется, у них скоро будет обеденный перерыв.
Группа грузчиков укладывала огромный тюк в металлическую сеть. Погрузкой распоряжался маленький черноволосый мужчина с усиками.
— Вот это старший, — показал шофер. Он помахал Кларенсу и двинул машину дальше.
Грузчики уложили последний тюк. Старший сделал рукой знак крановому — и огромная груда тюков, охваченных металлической сеткой, поднялась в воздух, качнулась и плавно пошла вперед к лайнеру.
Грузчики стали расходиться.
Кларенс подошел к черноволосому.
— Я из «Независимой». Хотел бы поговорить с вашими ребятами.
— Откуда?
— Из «Независимой». Из газеты.
— A-а, из газеты. — Старший произносил слова не чисто, с каким-то акцептом, происхождения которого Кларенс не понимал. — О чем вы будете говорить? — Он с интересом смотрел на репортера. Очевидно, ему было в новинку разговаривать с человеком, который делает статьи.
— Об убийстве Петро Каталони, — пояснил Кларенс. — Хотел бы узнать, что они об этом думают.
Выражение интереса сошло с лица черноволосого.
— О Каталони. Ну что же. Разговаривайте. — Он хмуро указал на несколько человек, усевшихся в кружок, и отвернулся.
Кларенса удивила эта неприветливость. Обычно люди любят, когда печать интересуется их делами, и если у них нет особых предубеждений к той газете, которую ты представляешь, они всегда бывают польщены проявляемым к ним вниманием. Черноволосый, как видно, не имел ничего против самой «Независимой», но о Петро Каталони говорить почему-то не хотел.
Кларенс подошел к группе грузчиков, вяло болтавших между собой, и присел рядом с ними на корточки. Несколько лиц повернулось к нему.
— Я из «Независимой», ребята. Пришел узнать, что вы думаете об убийстве Каталони.
Разговор оборвался. Люди неприязненно смотрели на репортера.
— А что же о нем думать, об этом убийстве? — сказал сосед репортера справа — коренастый, небритый ирландец. — Пускай о нем полиция думает.
— Кто его убил, — сказал ирландец, — был большой сволочью. — Не глядя на предложенные сигареты, он встал и отошел в сторону.
Кларенс с удивлением посмотрел ему вслед. В чем дело? Почему они все так странно ведут себя? И черноволосый, и этот.
Он посмотрел на других грузчиков. Все скучающе отвели от него глаза. Молодой тощий парень с густыми вьющимися волосами демонстративно лег на спину и с подчеркнутым равнодушием засвистал какой-то
Кларенс почувствовал себя в пустоте.
— Послушайте, — обратился он к своему соседу слева — пожилому мужчине в синем комбинезоне и дымчатых очках, который был занят тем, что перевязывал ссадину на ладони. — Послушайте, почему это все тут от меня отворачиваются, как только я заговорю о Петро Каталони?
Мужчина в очках поднял голову.
— Это вы меня спрашиваете?
— Да, вас.
— А почему вы меня спрашиваете? Обращайтесь к кому-нибудь другому. — Он затянул бинт зубами и отвернулся от Кларенса. Несколько вялых усмешек прошло по лицам.
Немного погодя лежавший на асфальте парень сказал:
— Вы лучше спросите у Бенсона. Они приятели были с Петро.
— А где мне его найти?
— А вон он.
Бенсон, молодой, светловолосый, сутуловатый, с широкими опущенными плечами, сидел на причале, спустив ноги вниз, и смотрел на воду. На нем был синий грязный комбинезон и тяжелые ботинки на каучуковой желтой подошве. Когда Кларенс подошел к нему, он поднял голову и равнодушно посмотрел на репортера.
Брови и ресницы у него были такие светлые, что казались почти белыми.
— Здравствуйте.
Бенсон угрюмо кивнул.
— Ваша фамилия Бенсон?
— Да.
— Ребята сказали мне, что вы хорошо знали Петро Каталони и могли бы рассказать о нем.
— А вам зачем?
— Я работаю в газете. Моя фамилия Кейтер.
— Ах, в газете! Ну и что же вы хотите?
Кларенс сел рядом и тоже спустил ноги к жирной черной воде.
— Полиция подозревает Варци. Что вы об этом думаете?
Бенсон недоуменно посмотрел на Кларенса.
— Какого Варци?
— Тонио Варци. Вы его должны знать. Он тут работал вместе с Каталони.
— Тонио! — Голубые, белесоватые глаза Бенсона широко раскрылись. — Не может быть! Бросьте вы!
— Как не может быть? — Кларенс пожал плечами. — Вы что, газет не читаете?
— На черта они мне нужны… А что там сказано?
— Сказано, что Варци зарезал Каталони.
— В какой это было газете? — поспешно спросил Бенсон. Он привстал, как будто собираясь сейчас бежать и прочесть.
— В любой. — Кларенс всё еще не мог понять, чему удивляется грузчик. — Я сам об этом писал.
— И откуда же вы это взяли?
— Мне сказал Мак-Графи — сыщик из портового участка… И не только мне. Все репортеры получили то же самое. Этого Варци уже повсюду разыскивают.
Бенсон вскочил на ноги.
— А вы не врете?
— Зачем же я буду врать!
— Ах, сволочи! — Бенсон сжал кулаки. Лицо его выражало сильнейшее волнение и гнев. Белые брови нахмурились. На глазах выступили слезы. — Ах, мерзавцы! — Он забегал взад и вперед по причалу. — Не может этого быть. — Он отчаянно посмотрел на Кларенса. — Послушайте, вы, наверное, ошибаетесь.