Надо помочь бабушке
Шрифт:
Загогульский приказал Малявке и рыжему Рогмунду сопроводить Баха до Старой мельницы, передать его заказчику и получить оплату.
– Мои лучшие люди, - сообщил атаман Максиму.
– Один умный, другой сильный. Оба отличники боевой и физической подготовки, профессионально знают лес и никого не боятся. Пойдете с ними. Они передадут покупателям дракона, отойдут в сторонку, подождут, пока вы там закончите свои дела, затем проводят вас до границы с баронскими землями. Покажут, как добраться до замка. Там отдохнете, потом пойдете дальше.
Прощались трогательно. Загогульский, очень
Потом Загогульский долго обнимал и целовал Максима. Остальных членов отряда атаман обнимать поопасался. Он осторожно пожал каждому руку, приветливо улыбнулся и пригласил в любое время дня и ночи приходить в Ласковый Лес, где они всегда найдут верных друзей, вкусную пищу и надежный кров. И от избытка чувств, повернувшись так, чтобы все видели, атаман Загогульский смахнул, украдкой, две скупые мужские слезы.
Максим тоже сделал вид, что ему жалко расставаться с разбойниками и даже сказал несколько слов по поводу того, что благодарен славному атаману Загогульскому и всем отважным разбойникам, за гостеприимство и будет рад видеть каждого из них в своих фамильных владениях (вспомнил при этом курятник и шесть соток в дачном кооперативе "Педагог").
Оба выступления прошли под приветственные крики в честь атамана Загогульского, Максима и его спутников. Не обошлось без выкриков, призывающих перевешать дружинников, разрушить замки, ограбить поселения и некоторых других приятных лозунгов. Потом Гвадирог Загогульский объявил, что недавно беседовал со Всемогущим Мухугуком, он же Всевидящий и Всеслышащий. Тот обещал, что ближайшие три дня будут удачными и принесут много радости разбойникам и их гостям. После чего, окрыленный добрыми пожеланиями, не менее добрыми предзнаменованиями и покровительством Всемогущего четырехрогого Мухугука, отряд тронулся в путь.
Шли осторожно, придерживаясь основных правил безопасности. Впереди - Малявка и рыжий Рогмунд. Между ними - Эмилий, руки которого были связаны так, чтобы при первом желании он мог сбросить свои путы. Следом за ними, но не по дороге, а рядом с ней, скрываясь за придорожными кустами, шел Максим. Метрах в пятнадцати позади него, прикрывал тыл отряда Агофен. А Дороша несколько ранее ушел вперед. Ему следовало пробраться к Старой мельнице и узнать: кто пришел за Бахом, сколько их. Разведав обстановку, лепрекон должен вернуться и доложить обо всем, что видел. После этого отряд мог уточнить свои дальнейшие планы.
Мельница находилась недалеко. Отряд не прошел еще и половины пути, когда разведчик вернулся.
– Значит так: их там четверо, - доложил Дороша.
– Большие. Такие здоровенные умными не бывают. Так что управимся. Но с ними надо осторожно, это кикиварды. А кикиварды не только злые и нахальные, но еще и отчаянные. Ничего не бояться. Лошадей
– Что еще за кикиварды на нашу голову?
– спросил Максим.
– Военные?
– Нет, не военные. Есть тут у нас племя такое, - пояснил рыжий Рогмунд.
– Живут отдельно. У них свой вождь, свои порядки. Вроде бы королю подчиняются, а больше никому. Но драться они горазды. Как что, сразу ножи выхватывают и машут ими, могут и зарезать.
– Если по башке кикиварда стукнуть, ему тогда не до ножей, - дополнил Малявка.
– Он тогда послушный становится: ножи бросает и ложиться.
– Действительно, есть здесь такое племя, - подтвердил Эмилий.
– Довольно многочисленное. Образ жизни ведет примитивный: скотоводы, кочевники. Ремесло в зачаточном состоянии, землепашеством совершенно не занимается. Культура и искусство - на уровне далеком от современного. Известно это племя, пожалуй, только тем, что все время борется за свою независимость... Никто у них эту независимость не отнимает, никому она не нужна. И сами они никому не нужны. А они борются. Тем и вошли в историю Королевства.
– Эти самые кикиварды там и сидят, - напомнил о себе Дороша.
– Они костер развели, что-то пекут на нем и едят. У каждого по два длинных ножа.
– Точно, они по два ножа носят, - подтвердил Рогмунд.
– У них, что левая рука, что правая. Двумя ножами дерутся. Нам, с Малявкой, приходилось с ними дело иметь. Глупые они, и не нашего бога.
– Как это, не вашего бога?
– не понял Максим.
– Главный бог у нас в Счастливой Хавортии, Всезнающий, Всевидящий и Всеслышащий Мухугук Четырехрогий. А они без понятия, потому что глупые. Придумали такое, что и говорить стыдно. Будто у Всезнающего Мухугука Четырехрогого всего три рога. Недоумки дурацкие. Куда же четвертый рог мог деваться?! Да где это видано, чтобы три рога!
– подчеркивая свое презрение к кикивардам, Рогмунд сплюнул себе под ноги.
– Били их за это, били, а они упрямые, им все нипочем. Уперлись: три рога, и все.
– Понятно - местные еретики. [41] Это они напрасно. Плохо кончат, - пожалел кикивардов Максим.
– А о чем они говорят?
– Ругаются разными словами. Едят мясо, играют в кости [42] и ругаются. Обзывают по всякому своего десятника, Сульманета, который их сюда послал.
– Десятника?.. Не кикивардскому десятнику же я нужен, - Эмилий задумался.
– Кто-то его нанял.
Максим вспомнил атамана.
– Эмилия заказал военный, чином не ниже генерала.
– Интересно...
– продолжал рассуждать вслух Эмилий.
– Если я нужен военным, то почему послали за мной кикивардов? Военные и сами могли меня забрать у разбойников.
– Такое может случиться, мой драгоценный друг, если хитроумные военные не желают, чтобы о них знали, - подсказал Агофен.
– Станет известно, что тебя захватили коварные кикиварды. Считается, что эти дети степей, неосмотрительно посчитавшие Мухугука трехрогим и не признающие региональные власти, борются за свою свободу. Они простодушно этим пользуются и захватывают всех, кого хотят. А военные здесь не при чем.