Надо помочь бабушке
Шрифт:
– Агофен прав, - согласился дракон.
– Военные свою заинтересованность скрывают. Что же им от меня надо?
– Это мы скоро узнаем, когда с кикивардами поговорим, - решил Максим.
– Если эти потомки варваров знают, что-нибудь об этом. Боюсь что им известно только то, куда надо доставить Баха, - предположил Агофен.
– Главное, чтобы они не убежали, - напомнил товарищам Дороша.
– Мельница возле леса стоит. Если успеют убежать, то ночью в лесу кикиварда не поймаешь, дохлое дело.
– Может, что-нибудь сообразишь?
– спросил
– Что-нибудь такое, чтобы они на месте остались. Каким-нибудь заклинанием свяжешь.
– Что-нибудь придумаю. Надо самому посмотреть на них.
Через полчаса они были на подступах к Старой мельнице. Агофен и Максим осторожно подползли к поляне, где устроились кикиварды. Те действительно, были крупными, мускулистыми. Сидели у костра без рубашек, в коротких кожаных штанах и тяжелых башмаках. Каждый имел по два длиннющих, почти полуметровых ножа. Они играли в кости, громко ругались, что-то пили и закусывали большими кусками мяса. Чувствовали кикиварды себя хозяевами, никого и ничего не опасались.
Тут же пощипывали травку пяток лошадей.
Тихо, чтобы не побеспокоить никого, разведчики вернулись.
– Как?
– поинтересовался Максим у Агофена.
– Появилась у тебя под чалмой ценная мысль?
– Ты говоришь, они ничего не бояться?
– спросил джинн у Дороши.
– Точно, - подтвердил лепрекон.
– Очень нахальные. У них, наверно, мозги так устроены, что никакой опасности для себя, они даже представить не могут. Может быть, у них подобное состояние мозгов от неправильного воспитания произошло.
– Вот и хорошо, - решил Агофен.
– Мы бы этих любителей играть в кости и в простой драке осилили. Но, насколько я понял, поклонники трехрогого Мухугука любят бороться за свободу и станут размахивать ножами. Как бы мы их во время драки случайно не поубивали. Значит надо загнуть что-нибудь для кикивардов непривычное.
– Ты, Дороша, ответственно утверждаешь, что они никого и ничего не боятся?
– Ответственно, - подтвердил лепрекон.
– Поскольку они ничего не боятся, то надо их напугать, - решил джинн.
– Мы, на курсах по повышению квалификации, для развлечения, всякие разные шутки придумывали. Я умею создавать большие страшные головы. Понимаете, идет на маленьких хилых ножках здоровенная, двухметровая голова, и при этом еще разговаривает. Пугаются все, без исключения. Вне зависимости от уровня интеллекта. Я однажды выпустил большую страшную голову в коридор курсов по повышению квалификации джиннов, и совершенно неожиданно, в эту минуту, в коридор вышел наш куратор, Кохинор Сокрушитель Муравейников. Он увидел голову и вздрогнул. Уверяю вас, когда голова, которую я сотворил, поперла прямо на него, Кохинор Сокрушитель Муравейников вздрогнул, - с гордостью сообщил Агофен.
– Это примечательное событие потом долго обсуждали джинны любители новостей в кофейнях Блистательной Джиннахурии.
– А что было потом?
– поинтересовался Бах.
– Потом...
– Агофен ухмыльнулся.
– Это же был Кохинор Сокрушитель
– А потом?
– теперь вопрос задал Максим.
– Потом?.. Что потом... Потом старый мудрый джинн Кохинор Сокрушитель Муравейников решил, что мои умственные способности тесно связаны с физическими данными. Для совершенствования тех и других, мудрый джинн посоветовал мне каждое утро, в течение лунного месяца, отжиматься сто пятьдесят два раза, по числу мелких головок, в которые превратилась созданная мною большая голова. И я отжимался. В четные дни на правой руке, в нечетные - на левой.
– И как после этого со способностями?
– поинтересовался Максим.
– Значительно повысились. Теперь я могу создать голову вдвое большую и втрое страшней, чем те, которые я создавал раньше. Учитывая примитивный образ мышления кикивардов и недостатки их воспитания в полевых условиях, думаю, что они при виде такой головы обалдеют, и с места тронуться не смогут. Тут мы их и берем тепленькими. Потом допросим.
С предложением Агофена все согласились.
Когда Малявка и Рогмунд привели Баха, кикиварды по-прежнему играли в кости. Все четверо были мускулистыми, бородатыми и длинноволосыми. Их черные маски, с прорезями для глаз, и седла лошадей лежали в сторонке.
Рыжий представился, сообщил, что они привели дракона, и кикиварды, как договаривались, теперь должны заплатить.
Кикиварды едва глянули на разбойников, и продолжали играть.
Рогмунд подождал немного, потом спросил:
– Вы что ли приехали за драконом?
– Подожди, - не оглядываясь на разбойника ответил самый лохматый из кикивардов, видимо, старший в этой четверке. Он встряхнул стаканчик и бросил кости. Выпали четыре двойки.
Три других кикиварда довольно заржали.
– Брахатата!
– выругался лохматый и сплюнул.
– Чего вам?!
– сердито спросил он у разбойников.
– Мы привезли дракона, - повторил Рогмунд.
– Ну и чего?
– увлеченный игрой, лохматый, видимо, забыл зачем они здесь, у Старой мельницы.
– Вы же за ним сюда приехали.
– Ага, мы за ним сюда приехали, - вспомнил один из кикивардов, со шрамом на груди.
Теперь и старший вспомнил.
– За этим, что ли дракончиком, нас четырех послали?
– удивился он.
– За этим самым, - сообщил Малявка.
Лохматый недоверчиво покачал головой.
– Ты и есть Бах?
– спросил он.
– Нет, я есть Чайковский, - вспомнил Бах.
– А нам все равно: что Бах, что Чайковский. Главное - чтобы хвост был и два крыла. Но за таким заморышем четверых посылать?..
– продолжал удивляться лохматый.
– Брахатата! Гарпогарий как был ослом длинноухим, так ослом и остался.