Надо помочь Ральфу

Исхизов Михаил Давыдович

– Их, – кивнул абориген, – не только близкий, но и прямой… – Родственник подтянул к себе большую пивную кружку, заглянул в нее, немного подумал, затем сделал несколько больших глотков, снова заглянул, убедился, что кружка пуста и поставил ее на прежнее место. – Прямей не бывает! – сообщил он, поправил шляпу и встал. Низушок не совсем уверенно подошел к дверям, задержался возле них и обернулся. – А вы теперь наши гости!.. Потому как относитесь… с полным пониманием… И надо об этом сообщить. Всем! – Затем скрылся внутри.

Максим и гномы уставились на Эмилия.

– У них свадебные песни всегда такие... жалостливые. Особенно на десятый день, – сообщил тот.

– Десятый день чего?

– Свадьбы... Видите ли, у низушков свадьба является главным праздником, потому что означает приход любви. А это, по их понятиям, самое важное событие… Поэтому отмечают основательно. И вообще, мы, кажется, влипли… – А на немой вопрос товарищей сообщил: – Хотя, может, и не влипли…

Тут уж – пятьдесят на пятьдесят…

Более ничего сказать дракон не успел, потому что в дверях показался еще один низушок. Этот был в пиджачке песочного цвета и коричневых шортиках. Он увидел гостей, растянул губы в широченной улыбке, всплеснул коротенькими ручками и крикнул:

– А у нас гости!

Из глубины сарая донесся многоголосый ликующий вопль. Первым на веранду выскочил низушок во всем ярком: шортики малиновые, жилетик оранжевый, шевелюра ярко рыжая. И на голове красненький беретик с каким-то блестящим красненьким значком. Он на мгновение застыл, окинул взглядом путешественников…

– Так вы же, судари, в самое время угадали! – обрадовался низушок. – Да без вас, мы бы как раз через три дня и кончили… А теперь!.. В честь каждого гостя – еще один день! Такое у нас старинное правило. Можно сказать: священный народный обычай! А вас четверо! Э-э-эх!.. – Он сдернул беретик, шмякнул его об пол и лихо отбил короткую чечетку… – Гулять, так гулять!

Из помещения горохом посыпались низушки, и на просторной веранде сразу стало тесно. Со всех сторон тянулись для пожатия мохнатые лапки, звучали непривычные, забавные имена. И радушные улыбки, и добрые глаза… Казалось, низушкам, для счастья, больше ничего и не надо. Потом все, и гости, и хозяева, как-то вдруг, оказались за столом, на который расторопные низушки, с удовольствием, ставили все новые и новые мисочки и тарелочки, бутыли и бутылочки, кружки и чашечки… Клали ложечки и вилочки. Судя по запахам, да и по виду, в мисочках и тарелочках было что-то очень вкусное, а в бутылочках что-то очень освежающее.

Рыжий низушок, в красном беретике, который кто-то успел подобрать и вернуть хозяину, устроился на лавке рядом с Эмилием и, не переставая командовать остальными, обратился к нежданным гостям:

– Я, значит, Подорожник, хозяин этой гостиницы, – сообщил он. – А вы, благородные судари, уж такую радость нам доставили, уж такую радость! Животик, грибочки поближе к гостям поставь… Это наш заповедный сорт, редкость, можно сказать: кисленькие грибочки, а пахнут свежими яблоками. Вы, наверняка, таких удивительных грибочков в жизни не пробовали. Если глаза закрыть, прямо яблоки перед вами, а оно вовсе – грибочки… Его Животиком кличут, потому что, какой жилет не натянет, животик все равно наружу…

Низушок, кругленький животик которого выглядывал из-под зеленого жилета, с улыбкой поставил перед гостями две мисочки с аппетитно пахнущими, голубенькими комочками грибов.

– Кушайте судари, не стесняйтесь. У нас тут, изволите видеть, свадьба, да какая! – не умолкал Подорожник. – Такие свадьбы раз в сто лет бывают. Знаете, почему? Потому что невеста отсюда, из Северных, а жених вовсе из Южных Погребков! Можете себе представить такое чудесное явление? Через дорогу ведь жили, в разных поселениях выросли, в разных компаниях время проводили, а встретились однажды и полюбили друг друга. Вот мы теперь и празднуем. Всю прошлую неделю гуляли на родине жениха, через дорогу, а на этой, к нам переехали. Вам, судари, конечно, интересно, где сами молодые? Так празднуют, вместе со всеми. С утра, вроде, плясали, а сейчас, наверное, драться пошли. Ну, то есть жених, само собой, дерется, в честь невесты, значит, а она на это любуется и вдохновляет. Хорошую драку посмотреть, это всегда удовольствие, разве не так? Или это они с утра дракой занимались, а сейчас пляшут? Любит наша молодежь повеселиться. А что?.. Свадьба, как-никак, да еще такая, на два поселения, не каждый день бывает! Надо отметить событие, как положено, чтобы было, что потом вспоминать, о чем деткам и внукам рассказывать...

Гости слушали. А куда денешься? Но не за этим они сюда пришли. Надо было поднимать низушков и вести их на борьбу с агрессором Шкварцебрандусом. Но как их поднимешь и поведешь, если радушный хозяин гостиницы не замолкает. Слово вставить было невозможно. Максим терпеливо ждал, когда рыжее трепло сделает хоть бы небольшую паузу, чтобы вклиниться, но пока ему это не удавалось. Эмилий тоже тщательно следил… И вот, наконец, это случилось. Подорожник прервал свой рассказ. На секунду. Или, может, на две секунды. Максим хотел ринуться в эту щелочку, но не успел. А Эмилий успел.

– Я Эмилий Бах, – сказал он… А более ничего сказать ему не удалось.

– Эмилий Бах?! Эмилий Бах! – подхватил Подорожник. – Очень красивое имя. А нашу невесту зовут Пекарка, потому что пирожки печет, на обе деревни самые лучшие, хоть наши, Северные Погребки возьми, хоть Южные! Вихор, куда ты Пекаркины пирожки задвинул, ты их перед сударями ставь. А вас как?... Ага… Сударь Максим… Вы, как я соображаю, здесь за главного. А вы? Понял, понял… Судари Гарнет и Бригсен, до

чего имена у вас, у всех, приятные. И каски, вижу, фирменные. Рудокопы значит. Очень уважаемая в наших краях профессия. Без рудокопов, ни железа тебе, ни меди, ни олова. А я – Подорожник, потому что, как та травка, всю жизнь при дороге провожу, путникам у меня и отдых, и еда, и выпивка... Кстати, пиво у нас свое вы, сударь Эмилий, как?.. Не желаете? Понял! Животик, тащи сюда кувшин с соком! Вы к какому соку предрасположение имеете, к тыквенному или смородиновому? Животик, тащи оба, пусть гость попробует. Я вам честно скажу, такого сока во всем герцогстве не найдете, просто живая ароматная ягодка в жидком состоянии! А вам, судари Гарнет и Бригсен, сейчас пиво будет. И я, с вашего позволения пивком побалуюсь, очень оно у нас удалось в этом году. За молодых, за молодых, чтоб им счастливо жилось и весело работалось! – Глиняные кружки дружно поднялись над столом, низушки заговорили громче, но звучный голос Подорожника уверенно перекрывал гул. – А вы, сударь Эмилий, салата из фасоли отведайте, с улиточками, сам собирал. Вегетарианец? Это что же такое: почетное звание, профессия редкостная, или вера такая? А… Мяса не едите. Так улиточки – они же и не мясо, вовсе, да и не рыба. Они улиточки… Совершенно особая живность… Улиточная, на зеленых ветках пасутся… Ну, если и улиточки непозволительны, тогда, ароматной капустки попробуйте, диетический продукт, можно сказать – лечебный. Не посчитайте за обиду, а из каких же Бахов вы будете? Не из тех, что за Тысячемостьем постоялый двор держали? Высокого таланта семейство. Пиво варили такое, что нигде в округе, подобного пива, никто до сих пор создать не может. Секретом значит, владели. Вы, случайно, не в курсе?.. А, вы при библиотеке... Что ж, тоже серьезная должность, книжки, значит, читаете. Умственная у вас работа. Каждый день, наверно, читать приходится. Это же, какое громадное терпение надо иметь… Я бы так не смог. Постоялый двор держать тоже нелегко, но читать никто не заставляет. А староста у нас, Хват его зовут, тоже книгу содержит: большую, толщиной не меньше, чем в два пальца. И поверьте мне на слово, сударь Эмилий, сам я однажды видел – читает ее. Да и не я один видел. Говорят, страниц двадцать уже отмахал, а может и все двадцать пять… Такой, вот, у нас староста. Большого ума и упорства. Вы уж извините, если вам кажется, что я болтаю много, или любопытен сверх меры, так мы, содержатели гостиниц, все такие, нам по должности положено. Это вы еще с Остословом не встретились, он в Южных Погребках гостиницу держит, вон она, прямо напротив стоит. Так он бы вам и вовсе слова вымолвить не дал, говорун, похлеще меня будет. Вот уж, не скажу, чтобы Южные Погребки нас хоть в чем опережали, но с Острословом никто не сравнится, первый разговорщик, на оба наши поселения! Жалко конкурс такой не устраивают. Он бы первое место занял. Прославил бы Южные Погребки на все герцогство. Нет его здесь сейчас, с артелью ушел, мост ладить в Бездонном ущелье. Только вы не думайте, что там дна нет. Это, просто, название такое. Есть там дно, да еще какое… Сплошной камень. И широкий ручей протекает. Вода в нем, сами понимаете, холоднейшая. А работа срочная, приказ из канцелярии самого герцога пришел. Так что и староста Южных Погребков там. Дока его зовут. Если где хороший мост нужен, то Дока у нас самый надежный мастер. Да вы кушайте, кушайте, дорогие гости. Это цыплячьи ножки, нежные они, во рту тают, вместе с косточками… А кому нравится кабанятинка с сальцем, так вот она, в высоких тарелочках, и про пирожки не забывайте. Вас, судари, таким вкусными пирожками больше нигде кормить и не станут…

Максим, Гарнет и Бригсен охотно расправлялись и с цыплячьими ножками, и с кабанятинкой, и с салатиками, и с другими кушаньями, которыми был уставлен стол. Запивали еду, действительно, изумительно вкусным соком. Гномы еще и по пиву ударяли. А Эмилий, отдав должное ароматной, диетической капустке, с удовольствием жевал какой-то фиолетовый салатик, приправляя его пряным соусом. Все четверо отдавали должное и пирожкам, что испекла невеста… Максим, тем временем, соображал, как бы прервать словоохотливого собеседника, и поговорить о деле. Наконец сообразил. Он подхватил высокую кружку, наполнил ее пивом и с доброй, радушной улыбкой протянул Подорожнику.

Подорожник не усмотрел в этом коварного замысла, ответил столь же добродушной улыбкой, благодарно кивнул, принял тяжелую кружку и стал пить.

– А мы ведь к вам по делу, – немедленно воспользовался Максим тем, что рот у Подорожника был занят, – Шкварцебрандус собирает войско. Он, со своими хаврюгами…

Подорожник был слишком опытным говоруном, чтобы Максим мог состязаться с ним. Подорожник среагировал немедленно. Слова Максима: «и другими племенами, собирается оттяпать значительную территорию герцогства и создать там свое собственное государство», никто и не услышал, поскольку перекрыл их хорошо поставленный голос Подорожника: «Это вы, сударь, Максим, наверно про Шкварца Бездельника? Я что-то других Шкварцев в наших краях и не знаю…» Поскольку голос у Подорожника был поставлен лучше, и опыта в подобном соревновании у низушка был богаче, Максиму пришлось замолчать. А Подорожник продолжил: