Надо помочь Ральфу
Шрифт:
– Пункт второй. За особые заслуги в сплочении хаврюг, в единый народ, назвать в честь Отца Народа Шкварцебрандуса, первый день недели понедельник – «Шкварцебрандиком», отменив при этом старое название «понедельник».
– Пункт третий. За особые заслуги в освобождении хаврюг и других порабощенных народов, увековечить имя Отца Народов Шкварцебрандуса. Для этого, поселению Черная башня, где родился и вырос Отец Народа, отменить название «Черная башня» и отныне, торжественно назвать его почетным и священным для каждого хаврюги именем, город ШКВАРЦЕГАД!
– Да здравствует лучший
– Что ты говоришь?! – рванулся к нему Деревня. – Замолчи!
А далее последовал диалог. Неприятный, нервный и суровый, как в старинной драме.
Красавчик (с изумлением и гневом). Ты что себе позволяешь, Чухла лохматая?!
Деревня (не обращая внимания на «чухлу лохматую»). Ты-то сам слышал, что сказал?!
Красавчик (пренебрежительно). Что надо, то и сказал! Ты что, Чухла, указывать мне будешь?!
Деревня (очень напряженно и поэтому еще более хрипло, чем ранее). Ты сказал… Ты сказал… Я не могу этого повторить…
Красавчик (насмешливо). У тебя с разговорной речью всегда было не особенно…
Деревня (решительно). Я тебе скажу! Я тебе сейчас скажу! (шепотом, очень тихо). Шкварцегад…
Красавчик (пренебрежительно). Что ты там хрипишь, Чухла? Погромче!
Деревня (чуть громче, но так, чтобы его мог услышать только Красавчик). ШкварцеГАД…
Красавчик (с недоверием, граничащим с презрением). Не может быть!
Деревня (с тоской в голосе). Все слышали.
Красавчик (наконец осознал… с ужасом и недоумением). Я?!
Деревня (с тоской и сочувствием). Ты…
Красавчик (с тем же ужасом). Что теперь будет?!
Деревня (с глубоким сожалением). Не хочется даже думать…
Красавчик (сердито). А ты куда смотрел?!
Деревня (с недоумением). Я тут причем?..
Красавчик (злорадно). Он тут причем?! Вместе тексты обсуждали, вместе и отвечать будем.
Деревня (нерешительно). Такое мы не обсуждали. Это не честно.
Красавчик (злорадно и уверенно). Ты что, Чухла нечесаная, о честности заговорил?! Я, выходит, виноват, а ты не при деле! Да, кому ты нужен без меня?! Кому из нас поверят? Мне поверят, а не тебе. Думай, что делать будем?
Деревня (сообразил, что в любом случае, хуже будет ему). Надо назвать это оговоркой и дать опровержение. Срочно, пока нас еще не взяли за шкирки.
Красавчик (с надеждой, что сумеет выпутаться). И чего ты крыльями размахался? Чего сопишь? Ты виноват, ты и опровергай!
Деревня (покорно). Сейчас соображу…
Красавчик (через несколько секунд, сердито). Ну, уснул?!
Деревня ( решительно). Готово!
Красавчик (нетерпеливо и зло). Давай! И погромче, чтобы все услышали.
Деревня (во весь голос). Уважаемые слушатели, обращаем Ваше внимание на то, что в наш выпуск вкралась досадная оговорка. В сообщении о торжественном переименовании поселения Черная башня, после слова город, следует слышать слово: «ШКВАРЦЕГРАД!» Повторяю, никакое другое слово слышать там не следует, только ШКВАРЦЕГРАД! Да здравствует лучший город мира, наш ШКВАРЦЕГРАД!
Красавчик (с отвращением разглядывая своего
Деревня (опустив глаза и разглядывая коготки на лапках, с надеждой). Все. Поможешь мне?
Красавчик (покровительственно и небрежно). Честно признайся, что это ты ляпнул. Тогда я подумаю, как тебе помочь. Понял?!
Деревня (быстро сообразил, что это единственно разумный выход). Так это же я и ляпнул, начальник. Но не нарочно. По глупости (с глубоким почтением, как будто клялся в преданности) – А ты ведь все можешь… Ты такой!..
Красавчик (небрежно и в то же время покровительственно). Не твоего ума дело, Чухла. Что могу, то и могу. Ну, чего висишь, как воздушный шарик в хлеву? Давай за мной, в наш прекрасный Шкварцеград.
И полетел. Красавчик был почти уверен, что все обойдется. У него, в нужном месте, была надежная крыша. Но все-таки немного нервничал: мало ли что? Деревня покорно потянулся вслед. Понимал, что виноватым окажется он. Пропустят через ощип и вышибут. Но, возможно, Красавчик прикроет?..
– Вот это они ложанулись! Шквар-це-гад! – с удовольствием протянул Бригсен. – Клево! Надо среди братвы запустить. А крокоданам Шакварц башки посворачивает. Запросто.
– Услышать слово «Шкварцегад» от работающих на волшебника птиц, весьма приятно, – Эмилий также получил от оговорки крокодана немалое удовольствие.
– Ну его в болото, этого Шакварца, вместе с его крылатыми шпионами. Главное, у этих птичек сейчас есть чем заняться. О том, что они видели нас, каркать не станут. А нам надо торопиться к Погребкам. Там, насколько я понял, нас никто не достанет.
Максим был прав, следовало торопиться. Так что пошли.
* * *
Поселения низушков, к которым наши путешественники приблизились уже в сумерках, выглядели, как зеркальные отражения друг друга. По обе стороны дороги, стояли одинаковые, аккуратно побеленные домики, с маленькими полисадничками, в которых росли высоченные мальвы разных оттенков, от густо-малинового до бледно-розового, и колыхались, на легком ветерке, огромные оранжевые тарелки подсолнухов. В каждом поселении синел небольшой прудик, чистенький, с купаленкой и крохотным желтым пляжиком. Поближе к дороге, точно, друг против друга, стояли два обширных деревянных здания.
– На первом этаже поселковые клубы, здесь всякая культурно-массовая работа проводится, а также проходят собрания местного актива, и разные торжественные мероприятия, – указал Эмилий на один из этих домов. – На втором этаже – уютные гостиницы. – Нам как раз туда и нужно.
Южные Погребки казались опустевшими: ни одного огонька, ни звука, ни движения. А в Северных жизнь кипела. Дома и деревья были украшены разноцветными фонариками, из гостиницы доносилось стройное, жалостливое пение. На площади, скрытой за домиками, тоже звучала музыка, но плясовая. Судя по топоту и залихватским взвизгиваниям, там ломало на камнях каблуки, не меньше половины взрослого населения. Вторая половина смачно дралась на окраине. Молодецкое уханье и аханье, а также сочные шлепки, размашистых оплеух, органично вплетались в звуковую гамму ночи, над Северными Погребками.