Наёмники Гора

Норман Джон

— Не их проблема? — переспросила девушка в ужасе.

— Конечно, — пожал он плечами. — Не забывай, что тогда Ты была всего лишь, рабыней, впрочем, как и теперь.

Она задрожала, а её широко открытые от ужаса глаза наполнились слезами.

— Не прикрывай грудь, — рявкнул мужчина. — Держи руки внизу.

Боадиссия зарыдала.

— Это был мой караван, — пояснил товарищ. — Я тогда очень много потерял. Потребовались пять лет, чтобы компенсировать убытки.

— Ваш караван? — шёпотом

переспросила Боадиссия. — Чем Вы занимаетесь?

— Я — торговец, своего рода, — усмехнулся он. — Мои интересы лежат в сфере работорговли, оптовой и розничной продаже, главным образом рабынь.

— Прекрасная форма товаров, — признал я.

— Это точно, — улыбнулся он.

— Но я была ребёнком, — прошептала Боадиссия.

— Ты была продана моему дому в младенчестве, — пожал он плечами.

— Это указано в записи, — подтвердил я девушке. — А также, твой номер, как рабыни присвоенный Тебе в его доме, был числом на твоём диске.

— Я была продана Вам новорожденной? — не могла поверить Боадиссия.

— За три бит-тарска, — сообщил он.

— Так дёшево? — спросила она.

— Ты была ребёнком, — напомнил он.

— Это очень мало, — прошептала Боадиссия.

— А по-твоему, было бы лучше, если бы Тебя бросили на произвол судьбы, где-нибудь в горах Волтая, проткнув деревянным вертелом твои пятки? — поинтересовался работорговец.

Боадиссия испуганно замотала головой.

— Но почему они меня продали? — спросила она.

— Ты — женщина, — усмехнулся он. — Почему бы нет?

Продажа грудных дочерей не является чем-то необычным в больших городах. Некоторые женщины регулярно делают это. Они практикуют это, точно так же, как некоторые практикуют продажу своих волос торговцам или производителям верёвок для катапульт. По слухам известно, что некоторые женщины, изначально надеются на рождение дочерей, которых они могли продать работорговцам. Фактически, эти женщины являются ничем иным как инкубаторами рабынь.

А кроме того, среди гореан бытует убеждение, что все женщины — прирождённые рабыни, и в свете этого убеждения, кстати, имеющего неоспоримые доказательства, некоторые семьи считают, что лучше продать своих дочери, чем воспитывать их. К тому же дочери, в отличие от сыновей, редко являются экономическим подспорьем семье. В действительности они впоследствии даже не могут передать наследникам своё родовое имя. Они могут сохранить его в товарищеских отношениях, если пожелают и если составят соответствующий договор, но они не могут передать его. А сохранение имени и продолжительность рода по мужской линии необыкновенно важны для многих гореан.

— Встань прямо, — резко скомандовал он Боадиссии.

Напуганная его тоном Боадиссия выпрямила спину.

Хурта издал одобрительный возглас, с удовольствием

наблюдая, как Боадиссия подчиняется мужской команде. Честно говоря, я тоже получил удовольствие от того, что увидел, как Боадиссия повинуется. Как изумительно и здорово управлять женщиной, имея полную власть над ней.

— Прямее, — приказал мужчина. — Втяни живот, расправь плечи.

Боадиссия покорно исполнила его команды.

— Если Тебе интересно, то могу сообщить, что я не просто купил Тебя, — сказал работорговец. — Хотя твоя мать была свободной женщиной, я приказал ей раздеться, а затем проверил её в рабских позах. Мне же надо было оценить возможности её дочери, хотя бы на основе того, как её мать показывает себя голой и отчаянно пытается понравиться. А когда она попыталась отказаться, сославшись на то, что она свободная женщина, я использовал плеть. Таким образом, я получил лучшее представление, относительно того, что я покупаю.

— Расскажите мне о моей матери, пожалуйста, — всхлипнула девушка.

— Она была довольно смазливой девкой, это я могу сказать точно, поскольку видел её голой, — сказал он. — А ещё она была соблазнительной, и, когда она поняла, что я не собираюсь идти с ней на компромисс, начала двигаться вполне себе неплохо. Уверен, что при подходящем владельце, она сама стала бы превосходным мясом для ошейника. Скажу даже больше, она стала бы, как мне показалось, превосходной племенной рабыней, и была бы отличным приобретением для любого заводчика рабынь.

— Она была из Ара? — спросила Боадиссия.

— Да, — кивнул он. — Но она принадлежала к низкой касте, конечно. Но её красота оказалась вне касты. Кстати, я не удивлюсь, если узнаю, что рано или поздно, она попалась работорговцам и вставила свою шею в ошейник. Возможно даже, она сейчас где-нибудь служит своему хозяину.

И он принялся внимательно рассматривать Боадиссию.

— А ведь изначально я собирался предложить всего два бит-тарска за Тебя, — усмехнулся он, — стандартная цена за младенца женского пола, но после того, как увидел твою мать, осмотрел её полностью, проверил в деле, и под плетью, представил, что Тебе досталась бы её красота, я поднял свою цену до трёх.

Заплаканная Боадиссия только кивнула.

— Подними голову, — приказал ей работорговец. — Великолепно. Если бы я тогда мог представить, что из Тебя вырастет, я заплатил бы не три, а пять или даже семь бит-тарсков.

— Значит я красивее своей матери? — спросила девушка с оттенком интереса.

— Да, — признал мужчина, — и, ясно, что в Тебе даже больше рабыни, чем в ней.

— Господа, — торговец обратился к нам с Хуртой, повернувшись лицом в нашу сторону, — Я должен поблагодарить Вас за возвращение мне этой девушки.