Наездник Ветра

Шепелев Григорий

– А мне, за песню также – браслет, – сказала Настася и подняла красивую свою руку, чтоб все увидели на её запястье витой золотой браслет, точь-в-точь как у Клеопатры.

– А мне, – вставил своё слово и Авраам, – шапку драгоценных камней – за то, что я ему дал неплохой совет.

– И что же это был за совет? – спросил Калокир, – но предупреждаю – вряд ли я дам тебе за него что-нибудь похожее.

Иудей слабо улыбнулся – даже, скорее, просто блеснул глазами.

– А мой совет тебе и не пригодится. Однажды я сказал Святославу: «Князь! Не обижай народ божий и опасайся казней египетских!»

Калокир

внимательно поглядел в глаза Аврааму.

– Казней египетских? – понимающе улыбнулся Всеслав, – ну, ты и смельчак! А разве наш князь не обидел тебя уж тем, что срубил башку твоему кагану?

Длиннобородый купец вздохнул.

– Нет. Он поступил так, как должен был поступить. Каган наш – огромный, сильный, как Маккавей, искал Святослава по всему полю, круша вокруг себя его воинов. Святослав же искал его! И вот они встретились – невысокий, худенький юноша и гигант, которого мог нести на себе только ломовой жеребец… В этот самый миг меня отвлекли, а когда я снова взглянул в ту сторону, то увидел лишь Святослава. Он продолжал рубить иудеев. Каган исчез.

Налив себе браги, Авраам выпил.

– А что же было потом? – спросил Калокир.

– Потом? Я, как и многие, попал в плен. Святослав очень хорошо меня знал, потому что прежде я торговал в Самбате. Ну, то есть, в Киеве. Уважая меня как честного человека, князь сразу мне предложил поступить на службу к нему. Я вежливо отказался, при этом дав ему тот совет. Ну, про иудеев. Он одарил меня драгоценными камнями и отпустил без всяких условий. Благодаря этому подарку я в скором времени смог снова начать торговлю.

Этот рассказ понравился Иоанну. Он задал ещё вопрос:

– А ты видел сражение за Итиль?

– Это было страшно, – с горечью покачал головой купец, – я следил за битвой, стоя на башне вместе с каганом. Варяги шли четырёхугольной фалангой, выставив вперёд копья. Казалось, ничто на свете не может остановить это надвигающееся чудовище! Но хазарская конница славилась своей лихостью. Семьдесят тысяч всадников с гиканьем дали шпоры коням, обнажая сабли. Первая их волна, столкнувшись с могучими пехотинцами, захлебнулась собственной кровью и откатилась назад. А перед вторым натиском наших войск фаланга не устояла. Ей было всё-таки далеко до той легендарной, подлинной, македонской фаланги! Но Святослав сравним с Александром. Мы уже радовались победе, когда нас атаковали фланговыми ударами два крыла его конницы, притаившиеся среди лесистых холмов. Правое крыло вёл сам князь, левое – Сфенкал. Что было потом? Скажу очень коротко – началась простая резня. Она продолжалась до темноты. Хазары отказывались сдаваться, и Святослав велел перебить их всех.

– Только ты один, как обычно, вышел сухим из воды, – заметил Всеслав.

– Каган приказал мне не оставлять его. И я убежал с ним через подземный ход. Разве мне должно быть за это стыдно?

– Вправду ли он был богат, как Крез? – спросил Калокир.

– Гораздо богаче! Я это знаю наверняка. Все его дворцы во всех городах заполнены были золотом сверху донизу. И оно всё досталось русскому князю, его дружинникам и любовницам.

– А давайте выпьем за князя, – сказал Всеслав, думая о чём-то другом, – он правильно поступил с твоим подлым племенем! Двести лет от вас, сволочей, покоя

и пользы не было никому вокруг, кроме греков.

– Всеслав, ты сдурел совсем, – вздохнул иудей, – я уже привык к твоей дури, но Иоанн будет прав, если плеснёт брагой тебе в лицо!

– Нет, я её лучше выпью за Святослава, – сказал будущий посол. Спирк снова наполнил кубки. Когда осушили их, новгородец внезапно заговорил серьёзным и мрачным тоном.

– Знай, Иоанн, что этой весной многие вожди печенежские отошли от хана Челдая, – сообщил он, – все они мотаются по степи со своими ордами и законов не признают. Особенно обнаглел уже Енчугей.

– Енчугей? – разгневанно повторил Калокир, впервые услышавший это имя, – опять этот негодяй Енчугей льёт кровь и бесчинствует на дорогах?

– Как будто он прекращал! А, впрочем, ты прав – года два назад попался он Святославу, и тот держал его на цепи, покуда Челдай за него не уплатил выкуп! И что ты думаешь? Получив свободу, этот мерзавец сейчас же предал Челдая – сманил к себе его лучших воинов и опять занялся разбоем!

– А сам Челдай не враждует со Святославом?

– Нет. Он даже хотел выдать за него свою дочку. Но Святослав, едва на неё взглянув, сразу повернулся и вышел вон. А нельзя сказать, что она уж очень уродлива! Дело было в другом – Святослав просто не желает вставать на чью-либо сторону в бесконечной ихней резне между племенами.

– Ещё бы, он не дурак! – сказал Калокир, – тут своя политика. Я уверен, к примеру, что Енчугей – прикормленная рыбёшка. Про логофета не просто так говорят, что он, если надо, бешеную собаку отдрессирует!

– Не может быть! Я сам видел, как Енчугей рубил грекам головы, – сказал Спирк. Похоже было на то, что ему попросту хотелось что-то сказать.

– Где это ты мог видеть такое? – засомневалась Настася, – уж не во сне ли?

– Нет, в Гурчевце. Два года назад я там познакомился с греческими купцами, которые шли на Русь. Решил идти с ними. Едва мы тронулись в путь, напал Енчугей. Всех греков он порубил, мне сказал: «Иди к Святославу и передай, что я – его лучший друг!»

– Ну, и передал ты? – спросил Всеслав.

– Не пришлось.

Солнце уплыло на западную часть неба. За окном слышались голоса. Это возвращались в предместье купеческие дружинники. По условиям договора они не имели права ночевать в городе.

– Мне пора, Всеслав, – сказал Калокир, – давай по последней, и я пойду.

Наливая брагу в ковши, Всеслав сказал тост:

– За благополучное плаванье!

– И спокойную степь, – прибавил гусляр. И все, включая Настасю, выпили залпом. Съев кусок сала с зелёным луком и чесноком, Иоанн поднялся.

– До послезавтра!

– Встречаемся на рассвете, – сказал Всеслав, – мои корабли стоят у причалов гавани Юлиана.

– Договорились.

– Я тебя провожу, – вдруг вызвался Авраам. Калокир не стал возражать.

Они медленно шли вдоль берега. Солнышко, уйдя в дымку, грело, но не пекло. Над морем кричали чайки. Волны лизали берег и оставляли на песке пену. Глядя в морскую даль, Иоанн о чём-то мечтал.

– Чего-то недостаёт в этой панораме, не правда ли? – поинтересовался купец, – мне кажется, кораблей. Пускай небольших – главное, чтобы их было много. Как можно больше!