Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы
Шрифт:
«When hempe is ripe and ready to pull,
Then, Englishman, beware thy skull.» [216]
Это пророчество, которое на первый взгляд должно было напомнить ему о виселице, бывшей в то время обычным уделом лжепророков, он истолковал следующим образом: «В слове НЕМРЕ [217] пять букв. Если обратить внимание на пять сменивших друг друга монархов, начиная с Генриха VIII, то сие пророчество легко объяснимо: Н означает вышеназванного короля Генриха; Е Эдуарда VI, его сына; М правившую вслед за ним Марию Тюдор; Р будущего Филиппа II Испанского, который, женившись на означенной Марии, какое-то время делил с ней бразды правления Англией, и, наконец, Е королеву Елизавету, [218] после смерти которой люди страшились возможной борьбы за корону и массовых волнений.» Поскольку этого не произошло, Хейвуд, который был в известном смысле хитрым жуликом, вышел из затруднительного положения, написав: «Однако это предсказание не исполнилось до конца, потому что мирное вступление на престол короля Иакова сопровождалось высокой смертностью от болезней, причем не только в Лондоне, но и во всем королевстве, от которой нация не вполне оправилась даже через семь лет.»
216
«Когда
Береги, англичанин, шею свою». Прим. перев.
217
Здесь: петля (староангл. вор жарг.) Прим. перев.
218
Henry, Edward, Mary, Philip, Elizabeth. Прим. перев.
Это похоже на отговорку Питера Понтефрактского, который, предсказав дату завершения правления короля Иоанна, был повешен этим монархом за свои труды. Весьма красочный и увлекательный рассказ об этом лжепророке есть в книге Графтона «Английские летописи». [219] «Тем временем, пишет он, священнослужители Англии получили на свою голову лжепророка по имени Питер Уэйкфилд. Этот йоркширец был праздношатающимся болтуном. Сегодня, стремясь обелить сего Питера и очернить короля и его приближенных, разные глупцы утверждают, что ему дважды, в Йорке и Понтефракте, являлся Христос, принявший обличье младенца на руках у священника. Дескать, сын Божий три раза сказал ему: «Мир, мир, мир» и научил его многим вещам, кои тот вскоре объявил епископам и под влиянием которых призывал людей избавиться от пороков. Уверовав в его святость, они заявляют, что он созерцал радости рая и горести ада, ибо говорил, что во всем королевстве по-христиански живут максимум три человека.
219
Ричард Графтон, «Английские летописи»; Лондон, 1568 г., стр. 106. Прим. авт.
Этот лжепророк заявил, что, согласно услышанному им божественному откровению, последним днем правления короля Иоанна станет следующий праздник Вознесения, пришедшийся на 1211 год от рождества Христоватринадцатый год со дня его коронации. Его спросили, явится ли сие результатом убийства или свержения с престола, или же король добровольно откажется от власти. Он ответил, что не знает этого, но выразил уверенность в том, что ни сам король, ни кто-либо из его рода не будет после этого дня управлять страной.
Узнав эту новость, король счел ее вздором и долго смеялся.
«Тьфу! сказал он. Да он просто идиот и пустомеля». Но когда безрассудный предсказатель избежал таким образом немилости короля, он решил, что ему ничто не угрожает, и, будучи самым что ни на есть бездельником и бродягой, не склонным держать язык за зубами, принялся повторять свое предсказание всем кому ни попадя. Это явилось причиной его скорого ареста как преступника и заточения в тюрьму усилиями сторонников короля, действовавших без его ведома.
Вскоре молва о странном провидце облетела все королевство. Упав на благодатную почву человеческой глупости, она в сочетании с известием о его аресте дала обильные всходы: его имя произносилось все чаще, слух становился все цветистее, поступки людей все бессмысленнее, а их досужие разговоры и прочие праздные занятия все продолжительнее. С этого времени, как это часто бывает, поползла бесконечная вереница пересудов, придумывались новые небылицы, басни добавлялись к басням, и ложь громоздилась на ложь. Не проходило и дня без появления новых нелицеприятных историй о короле, ни одна из которых не была правдой. Слухи плодились, богохульства распространялись, враги короля радовались, а священники произносили изменнические проповеди; при этом все домыслы и коварные деяния оправдывались тем, что «так сказал Питер Уэйкфилд», «это предсказано им» и «так все и произойдет», хотя он ничего подобного не говорил. Когда настал злополучный праздник Вознесения, король Иоанн приказал поставить в открытом поле королевский шатер и провел этот день в окружении советников и других титулованных особ. Он выглядел необычайно серьезным и находил утешение в песнях и игре на музыкальных инструментах, большую часть времени в поле зрения своих верных друзей. Когда сей день благополучно завершился, его враги испытали замешательство и поспешили придать пророчеству аллегоричность, говоря: «Он больше не король, ибо правит Папа, а не он.» (В то время король Иоанн был отлучен от церкви.)
После этого советники убедили короля в том, что лжепророк баламутил королевство, развращал умы людей и настраивал против него простой народ, что его речи с помощью прелатов пересекли море и достигли ушей французского короля, дав тому великолепный повод напасть на Англию. К счастью, им он пока еще не воспользовался. Тогда король приказал повесить его вместе с сыном, дабы избежать появления новых лжепророков их потомков».
Хейвуд, который яростно отстаивал истинность всевозможных пророчеств, представляет Питера Понтефрактского, чью участь он, по всей вероятности, разделил бы, имей несчастье быть его современником, в гораздо более выгодном свете. Он пишет, что Питер, который был не только провидцем, но и бардом, предсказал различные невзгоды короля Иоанна, которые действительно имели место. Будучи обвиненным в лжепророчестве на основании предсказания свержения короля с престола на четырнадцатом году правления, он смело ответил королю, что его пророчество сущая правда, так как в силу того, что последний отлучен от церкви Папой и платит ему ежегодную дань, правит Папа, а не он. Хейвуд счел сие объяснение вполне удовлетворительным, а правдивость пророка доказанной раз и навсегда.
Но вернемся к Мерлину. О нем даже сегодня можно сказать словами, которые Берне адресовал другой известной персоне:
«Great was his power and great his fame;
Far kenned and noted is his name.» [220]
Мерлин известен не только у себя на родине, но и в большинстве европейских стран. В 1498 г. в Париже была издана довольно любопытная книга «Мерлин: жизнь, пророчества и чудеса», написанная, предположительно, Робером де Вороном. В ней сказано, что его отцом был сам дьявол и что говорить он начал сразу после рождения, заверив свою мать, весьма добродетельную молодую женщину, что вопреки прогнозам ее злобных соседей эти роды не приведут к ее смерти. Окружной судья, прослышав о столь удивительном событии, вызвал к себе и мать, и дитя, которые явились в тот же день. Чтобы подвергнуть мудрость юного пророка наиболее эффективному испытанию, судья спросил его, знает ли он, кто его отец. На это младенец Мерлин внятно
220
«Велики были власть и слава его,
Чье имя повсюду известность имело».
Древнее предание относит строительство Стонхенджа [221] на счет сверхъестественных способностей Мерлина. Люди верили, что эти огромные каменные глыбы по его велению перенеслись по воздуху из Ирландии на равнину Солсбери и обрели существующие форму и взаимное расположение, дабы служить вечным напоминанием о трагической участи трехсот вождей бриттов, зверски убитых на этом месте саксами.
В местечке Абергвилли близ Кармартена все еще можно увидеть пещеру пророка и место, где он произносил свои заклинания. Как же замечательно описал их Спенсер в своей «Королеве фей»! Повторение этих строк в данной книге не нуждается в объяснении, да и любой другой рассказ о великом пророке Британии был бы без них неполным:
221
Стонхендж крупнейшая мегалитическая культовая постройка II тысячелетия до и. э. в Англии близ города Солсбери. Земляные валы, огромные каменные плиты и столбы образуют концентрические круги. Прим. перев.
«There the wise Merlin, whilom wont (they say,)
To make his wonne low underneath the ground,
In a deep delve far from the view of day,
That of no living wight he mote be found,
Whenso he counselled with his sprites encompassed round.
And if thou ever happen that same way
To travel, go to see that dreadful place;
It is a hideous, hollow cave, they say,
Under a rock that lies a little space
From the swift Barry, tumbling down apace
Amongst the woody hills of Dynevoure;
But dare thou not, I charge, in any case,
To enter into that same baleful bower,
For fear the cruel fiendes should thee unwares devour!
But, standing high aloft, low lay thine eare,
And there such ghastly noise of iron chaines,
And brazen caudrons thou shalt rombling heare,
Which thousand sprites, with long-enduring paines,
Doe tosse, that it will stun thy feeble braines;
And often times great groans and grievous stownds,
When too huge toile and labour them constraines;
And often times loud strokes and ringing sounds
From under that deep rock most horribly rebounds.
The cause, they say, is this. A little while
Before that Merlin died, he did intend
A brazen wall in compass, to compile
About Cayr Merdin, and did it commend
Unto these sprites to bring to perfect end;
During which work the Lady of the Lake,
Whom long he loved, for him in haste did send,
Who thereby forced his workmen to forsake,
Them bound till his return their labour not to slake.
In the mean time, through that false ladie's traine,
He was surprised, and buried under biere,
Ne ever to his work returned again;
Natheless these fiendes may not their work forbeare,
So greatly his commandement they fear,
But there doe toile and travaile day and night,
222
«Королева фей», книга 3. Прим. авт.
223
«Говорят, что временами премудрый Мерлин имел обыкновение
Забираться глубоко под землю,
В пещеру, подальше от солнечного света,
Чтобы его не смогла найти ни одна живая душа,
И совещался там с окружавшими его духами.
И если тебе когда-нибудь доведется побывать в тех краях,
Пойди и взгляни на сие страшное место;
Говорят, что это зловещая пещера
У подножья скалы, находящейся неподалеку
От проворного Барри, стремительно низвергающегося
Меж лесистых Дайнвауэрских холмов;
Но ни в коем случае не смей
Входить в это мрачное подземелье,
Ибо жестокие демоны пожирают непрошеных гостей!
Но, стоя наверху, прислушайся к тому, что творится внизу,
И ты услышишь жуткий лязг железных цепей
И громыхание медных котлов:
Это неустанно колобродит тысяча духов,
Дабы привести тебя в смятение;
И часто, когда они заняты подневольным непосильным трудом,
Леденящие душу стоны и страдальческие возгласы,
Громкие удары и звон доносятся из подземелья,
Приводя в неописуемый ужас того, кто их слышит.
Говорят, что причиной тому является следующее.
Незадолго до смерти Мерлин задумал
Окружить Кэйр Мердин медной стеной
И поручил духам воплотить эту идею в жизнь.
Когда работа закипела, Владычица озера,
Его давняя любовь, спешно послала за ним;
И тогда он велел своим работникам
Трудиться до его возвращения не покладая рук.
Когда он находился в пути, то подвергся неожиданному нападению
Свиты сей вероломной госпожи, был убит и похоронен,
Поэтому он никогда больше не вернулся в пещеру.
Тем не менее демоны не могут бросить работу
Настолько они бояться ослушаться его приказа.
И они трудятся и носятся взад-вперед денно и нощно,
И будут это делать, покуда не закончат стену». Прим. перев
Среди других английских пророков, вера в дар которых еще не полностью изжила себя на фоне текущего прогресса, можно выделить Роберта Никсона, чеширского юродивого, современника матушки Шиптон. Притча гласит, что он родился в бедной семье неподалеку от Вейл-Ройал, на опушке Деламерского леса. Его учили пахать землю, но он был настолько невежествен и глуп, что пользы от него было немного. Все считали его полным идиотом и не обращали внимания на его странные и бессвязные изречения. Считается, что таким образом люди пропустили многие его пророчества мимо ушей. Они, однако, игнорировались не всегда. Один случай привлек к нему внимание и прославил его как первостатейного провидца. Когда однажды он шел за плугом, то вдруг прервал свое занятие и с диким взглядом и странным жестом воскликнул: «Давай, Дик! Ну же, Гарри! Ах, незадача, Дик! О, здорово, Гарри! Сегодня победил Гарри!» Другие находившиеся в поле пахари не знали, как реагировать на услышанное, но на следующий день все стало ясно. Согласно вести, поспешно принесенной гонцом, в ту самую минуту, когда Никсон выкрикивал свои сентенции, Ричард III был убит в сражении при Босворте, и Генрих VII был провозглашен королем Англии.