Наказание для вора

Котова Дарья

Удар под дых заставил его согнуться и закашляться. Сильные цепкие пальцы впились в его подбородок, запрокидывая голову. Он что есть силы сжал зубы. Минута борьбы и сильных точных ударов — и его отпустили. Он упал на пол, отплевываясь от зелья, но было поздно. Глаза заволокло туманом, звон в ушах стал сильнее, а где-то глубоко внутри завыл дикий волк. Он желал крови, желал страха, желал смерти.

* * *

Лен уже несколько часов шел через туман. Умом он понимал, что территория Проклятой окраины намного меньше, и она уже должна была закончиться, но реальность (если можно было так назвать место скопления магической силы) оказывалась

иной. Неоспоримое чутье зверя безоговорочно подсказывало ему, что он идет уже несколько часов. Туман вокруг оставался неизменным, и Лен даже не мог предположить, сколько ему еще идти. Вполне возможно, что он давным-давно сошел с ума, как те несчастные, которые подходили близко к проклятому туману, и весь свой путь он проделал исключительно в своей голове. Это было плохо.

Так, надо рассуждать логически: в любом случае он не мог и вправду столько пройти, значит, он либо сошел с ума, либо туман магический (вот новость!), и нет смысла продолжать путь.

Лен резко остановился, эхо шагов прокатилось по туману. Повисла гнетущая тишина. Спустя несколько секунд до него дошло, что в тумане эха быть не может. Жуткая догадка осветила его разум подобно молнии. Медленно, очень медленно он развернулся. Шумно сглотнул, чувствуя, как потеют ладони. Напротив него стоял он. Лен смотрел на свое собственное лицо: резкие скулы, острый нос, россыпь веснушек на щеках, короткие растрепанные волосы цвета меди, оранжевые, лисьи, глаза.

— Я тут свою девушку ищу… Не подскажите, мне в какую сторону лучше идти?

Видимо двойник впал в ступор от такого нахальства. Он продолжал молча смотреть на Лена, потом указала ему за спину. Сзади послышались детские шаги, перешедшие во взрослые. Лен обернулся и встретился взглядом с незнакомой девушкой. Хотя нет, знакомой: он видел ее, когда бежал к Проклятой окраине, она была в толпе, спешно покидающей тот район.

Девушка посмотрела на двойника Лена, а потом на него самого, махнула рукой в призыве следовать за собой и скрылась в тумане. Лен кинулся за ней, не забыв обернуться и поблагодарить:

— Спасибо.

Двойник изогнул губы в странной улыбке, словно он никогда не улыбался и не знал, как это делается.

Девушка шла небыстро, но Лен едва поспевал за нею. Туман расступался перед ними, он даже иногда видел землю под ногами. Путь их занял не больше десяти минут. Девушка остановилась у края пропасти, Лен встал рядом. Белый туман клубился у их ног, не спускаясь вниз. Лен заглянул в пропасть — это была небольшая земляная воронка, по крутым склонам которой торчали обломки зданий. Одинокие каменные стены, похожие на пики, растущие прямо из буроватой земли, были не единственным, что увидел Лен. Зоркие звериный глаз выхватил внизу силуэты людей. Нормальных, обычных, с тенями. Они явно не принадлежали к двойникам: девушка топталась на краю, не желая идти дальше. Лен повернулся к ней.

— Спасибо вам за… за помощь. Могу чем-нибудь отплатить?

Девушка в ужасе замотала головой.

— Хорошо, понял, не надо. Я тогда пойду?

Девушка быстро покачала головой, и Лен начал спускаться. Маленький рыжий зверек тенью скользил от одного разваливающегося дома к другом, пока не оказался на дне оврага. Здесь, внизу, по земле, не скрытой туманом, ходили ликаны. Они тихо переговаривались между собой.

— Скоро уже?

— Не ной, как девка!

— Потише, Сэм, нам не нужны гости.

— Вот именно, не хватало, чтобы из тумана опять полезли эти твари.

— А если они опять придут?

— Не придут, вспомни, что говорил господин колдун: они приходят только с туманом. А туман не спустится сюда.

— А если…

— Не если!

— Не ори.

— Кто они?

— Тебе не все равно?

— У них наши лица, они — похитители душ.

— Глупости, их не существует. И душа твоя при тебе, иначе ты бы так не визжал.

Разговор ликанов

прервал подошедший к ним мужчина. Он тихо отдал приказ — Лен не расслышал какой, — и все тут же спустились через люк под землю. Щелкнул замок, и вокруг вновь воцарилась тишина. Лен приблизился к люку, окинул беглым взглядом и потянулся за отмычками. Этот замок он вскрывал долго, не менее пятнадцати минут, и все это время чувствовал спиной чужие взгляды. Когда металл под руками с тихим щелчком разошелся, он поднял голову: на краю пропасти стояли люди — двойники. Лен увидел своего, нашел взглядом девушку-проводника. Все они стояли на границе тумана и смотрели на него. Жутко, пугающе, спокойно. Лен кивнул им и спрыгнул вниз. Люк над его головой с тихим шипением закрылся, и темнота поглотила его.

Глава 9. На алтаре

Первое, что она почувствовала, была боль в затылке. Острая и пульсирующая. Потом пришел холод и осознание того, что она лежит на каменном полу. Гладкая леденящая поверхность под спиной слишком хорошо ощущалось сквозь тонкий шелк блузки. Руки были заведены за голову и крепко зафиксированы там. Судя по тому, как они затекли и плохо слушались, лежит Мила в этой позе давно. Ноги, кстати, тоже были скованы: холодный металл плотно обхватывал голые лодыжки.

Не открывая глаз, она попыталась определить, есть ли здесь кто-нибудь еще. Сильно мешала боль в затылке: было ощущение, что ей в череп вонзили острую спицу. Чуткий эльфийский слух уловил чье-то дыхание. Слишком громкое — явно человеческое.

— Я знаю, что ты очнулась.

Голос приблизился. Мила повернула голову и открыла глаза. Перед ней стоял невысокий парнишка со светлыми волосами и поразительно голубыми глазами. Встреть такого на улице или в коридорах Академии, не скажешь, что он — колдун, который спокойно убивает людей. Сейчас, однако, он не производил подобного впечатления: глаза его горели фанатичным огнем. Миле очень не понравилось это. Она повернула голову, осматриваясь, и едва сдержала крик ужаса — она лежала на алтаре. Каменная плита под ней была насыщенно черного цвета и исписана различными символами, значение которых Миле было неизвестно, но силу их она явственно чувствовала.

— Я думала, ритуалы — прерогатива чернокнижников, а вы, колдуны, не способны на такую сильную магию, — она постаралась, чтобы голос звучал твердо: ей еще никогда не было так страшно. Оказалось, что в жизни бывают вещи намного хуже когтей ликана и летящего в тебя арбалетного болта — когда ты абсолютно беспомощная лежишь, не способная пошевелиться, и ничего не можешь противопоставить противнику. Когда сердце заходится в бешенном стуке, кровь стучит в ушах так, что ты перестаешь слышать что-либо, кроме этого, а перед глазами пролетают все те мысли, на которые не хватало времени раньше, и оказывается, что тебе не хочется умирать.

Она ведь не боялась смерти, но сейчас отчаянно цеплялась за жизнь. Нет, она не хочет умирать, не на холодном камне, корчась в муках черного ритуала, не сейчас, когда жизнь только начинается, бесконечно долгая с любимым оборотнем. А мама с папой? Братья? Их лица промелькнули перед глазами. Она больше не увидит их, не обнимет отца, не поругается с матерью, не посмеется с братьями. Не будет больше балов с Эстель и принцами, не будет нудных рассказов заботливого генерала Рисанэ. Не будет лекций в Академии, совместных обедов и драк. Она больше никогда не будет сидеть в камере между попрошайками и сиять от гордости за своего хитрого лиса. Не будет ночей с ним, полных страсти и любви, которые пролетали быстрее мига. Не будет завтраков на кухне, заботливо приготовленных Деле. Не будет едва заметных нежных поцелуев Лена, когда она спит. Она больше никогда не окажется в его объятьях, не посмотрит в его глаза, не услышит смех или возмущенный протест. Она. Больше. Его. Не. Увидит.