Наказание для вора
Шрифт:
Нет, она не может этого допустить. Не хочет, не будет.
Мила закусила губу, не сводя взгляда с колдуна. Тот не обращал на нее никакого внимания, ходя вокруг и занимаясь последними приготовлениями. Плохо, что Мила не разбиралась в темной магии и не знала, чего этим ритуалом хочет добиться колдун. Вариантов не особо много. Еще плохо, что он молчит — когда противник говорит, он может выдать свои планы, сказать лишнего, да она просто-напросто могла бы потянуть время. Надо все же попробовать разговорить его, а еще — разобраться с наручниками.
— Чего ты хочешь добиться? Силы? Власти? Ты ведь колдун, никакой ритуал не даст тебе сил, не возвысит до чернокнижника. Только они способны вытягивать из душ жертв силу для своей
Колдун молча прошел мимо нее, остановившись в изголовье. По тени, упавшей на нее, Мила поняла, что он замахнулся ножом и рефлекторно зажмурилась. Сердце на мгновение остановилось, чтобы тут же забиться вновь: нож опустился рядом с ее руками, на лицо ей брызнула тягучая горячая кровь. Миле не хотелось знать, кого он только что заколол. Страх смерти ненадолго отступил, и она вновь могла мыслить. Ей нужно было, чтобы колдун ушел оттуда — чтобы он не видел, как она пытается открыть замок ручных кандалов шпилькой из волос, отчаянно вспоминая то, чему ее учил Лен. Но колдун все стоял и ждал. Наконец он отступил от изголовья каменной плиты и перешел к ногам, где расставил свечи и что-то зашептал. Язык был ей незнаком. Странно: Мила говорила лишь на пяти, но слышала многие и могла их определить. Колдун не использовал ни язык темных эльфов, ни один из орочьих, ни древнешесский — язык вампиров. Но на каком еще произносить заклинание? Все магия разрушений творилась темными. Мила вслушалась: слова ложились тяжело, они камнями падали в пространство. Грубый странный язык, он звучал чуждо.
— Ты не достигнешь своей цели. Тебе не хватит сил сломить душу светлой эльфийки, не семнадцатилетнему мальчишке тягаться с бессмертной расой.
— Мне — да, — впервые ответил колдун, и от его слов Мила похолодела. По заледеневшей спине пробежала дрожь.
Нет!
Все части головоломки сложились: чужой язык, ритуал, который проводил слабый для этого колдун, и в качестве жертвы светлая эльфийка, невосприимчивая к физическим страданиям, через которые и вытягивал силу заклинатель. Она поняла, для чего был этот ритуал. Только в одном случае им понадобилась бы настолько сильная и стойкая к страданиям жертва — для открытия Врат. Поэтому колдун спокоен — не он будет творить магию, это ритуал демонов. Демонов из Глубин, тех самых, что однажды уже едва не уничтожили их мир во время Великого Нашествия.
— Польщена, что меня выбрали, — не слушающимся языком произнесла Мила. — Стану первой, кто увидит Второе Великое Нашествие и орду демонов из Глубин. Не каждое тысячелетие это происходит.
Колдун бросил на нее надменный взгляд и скривился.
— Ты слишком себя ценишь — на полноценные Врата тебя не хватит. Но ты послужишь проводником для ша’анис.
«Для кого?» — хотела спросить Мила, но в этот момент свечение над ее головой усилилось, и оттуда начала расти тень. Женская тень.
Все ее существо — ее душу, мысли, чувства — сковало чужой обжигающей силой. Она запрокинула голову, задыхаясь, словно ее схватила за легкие чья-то невидимая рука, впилась ногтями, раздирая внутренности. Голос колдуна продолжал звучать издалека, зеленое свечение усиливалось, а в ее разум стал проникать кто-то чужой. Воля — холодная и всесильная — подчиняла ее, порабощала. Линии символов зажглись ярким огнем, высекая на ее коже раны, причиняя жгучую боль. Она орала в голос, до сорванных связок, до выломанных запястий. Тех самых запястий, которые она до сих пор пыталась освободить последней оставшейся свободной частью сознания, но не могла. И тогда она из последних сил потянулась и пнула одну из свечей, расставленных полукругом у ее ног. Маленькая восковая палочка упала на пол, огонек с тихим шипением потух, а по алтарю прошла волна маги. Чужой голос гневным криком прозвучал в ее голове, но давление на ее разум ослабло, и пока колдун торопливо пытался восстановить разорванный круг заклинания,
Над головой вдребезги разбилось зеркало, и осколки посыпались на нее, рассекая нежную кожу под шелковой, мокрой от пота блузкой. Резкий переход от полного подчинения и боли к свободе оглушил Милу на несколько секунд. К реальности ее вернули руки на ее горле.
— Тварь! — выплюнул ей в лицо мальчишка-колдун, сжимая сильнее шею. Легкие начало жечь от недостатка воздуха, она зашарила рукой по полу, в поисках оружия. Боль в ладони на несколько секунд отрезвила ее, вырвала из тумана. Сжав в руке осколок, она полоснула не глядя. Колдун вскрикнул и разжал руки. Мила закашлялась, хватаясь за горло, и попыталась отползти, поздно вспомнив, что ноги у нее тоже были прикованы к алтарю. Цепи натянулись, загремев по каменной плите. Колдун, шатаясь и держась за правый глаз, из которого хлестала кровь, кинулся к ней. В руке его загорелось зеленое пламя — и в это мгновение пещера содрогнулась. С потолка посыпалась мелкая крошка, а потом земля накренилась. Мила подумала сначала, что ей кажется, но колдун пошатнулся, а мимо прокатились осколки стекла.
—…! Что здесь творится?! — совершенно неприлично заорала Мила, хватаясь за цепь на ногах. Надо было снять ее, но руки дрожали, а в голове взрывалось тысяча огней и не было ни одной разумной мысли. Мила отчетливо поняла, что вскрыть второй замок у нее не получится, она не сможет. Меж тем земля выровнялась, колдун, шатаясь, вцепился в алтарь и повернул голову в сторону Милы. В его единственном оставшемся глазе она прочла свой приговор: сейчас он ее убьет, и она никак не сможет этого избежать, цепь не даст ей такой возможности. Но вместо заклинания колдун захрипел и упал: в шею ему глубоко вошел до боли знакомый кинжал из голубой стали.
— Как ты? Ранена? — сильные руки обняли ее, а оранжевые глаза заботливо заглянули в ее сапфировые.
— Сними цепь, — попросила Мила, впившись кровавыми пальцами в ворот его рубашки. Лен мгновенно спустился к ее лодыжкам: с тем, что заняло у Милы несколько минут, он справился за пару секунд. И вот он уже помогает ей подняться.
— Сможешь идти сама?
— Да.
— Умничка, тогда идем, — он крепко взял ее за руку и повел из пещеры. Над ними трещал потолок, а пол вновь стал накреняться. У выхода Лен поднял с пола что-то и отдал Миле — ее клинки.
— Знаешь, куда идти?
— Да, — он прижал ее к стене у одного из поворота: мимо пробежали пара ликанов — хорошо, что в человеческом обличье. — Сможешь сражаться?
— Конечно, — фыркнула Мила. Вот уж убивать она может в любом состоянии. Ужас от недавних событий прошел, сменившись азартом битвы. Главное, что Лен был рядом.
Они пробирались по бесчисленным плохо освещенным земляным коридорам. Все вокруг дрожало. Как светлая эльфийка, Мила чувствовала проходящие через землю волны магии, неконтролируемой и беспощадной, которая не смогла найти выход в ритуале и теперь выплескивалась в реальность. Еще немного, и их с Леном погребет.
— Проклятье! — коридор, в который они свернули, только что обвалился. — Там был выход.
— Еще один есть?
— Не знаю. Бежим!
Обвал продолжился. Они бежали по бесконечным коридорам, а за их спинами рушилась земля.
— Ликаны не могли пройти там, где прошел я! Значит точно есть еще один выход! — прокричал Лен.
— И как ты его найдешь?!
— Издеваешься?! По запаху!
Из-за ближайшего поворота показалась пара ликанов. Не раздумывая Мила полосонула ближайшего мечом: удар так себе, за такой на тренировке мама точно бы отчитала ее, но здесь для не ожидавшего нападения ликана сошел. Второго прикончил Лен, поднырнув под лапой и воткнув свой кинжал в горло волку. Кусок земли упал с потолка на то место, где только что он стоял.