Наколдую любовь...
Шрифт:
Она не заметила, как старик встал и подошел к ней, но зато почувствовала, как рука его прошлась по ее волосам, успокаивая.
– После того, что Марек сделал, дочка, ему тут жизни не дадут, - вздохнул Митяй. – Сама же видела сегодня – люди смерти его требуют. А ты открыться мне боишься… Как же я тебе помогу-то? Ладно, трусиха, молчи. Я дам вам увезти Марека отсюда. Но имей в виду, что проблемы ваши на этом не закончатся; если Марек не остановится и продолжит насильничать, то куда бы он ни сбежал, правосудие рано или поздно найдет его, пусть не здесь – так
– Мы не можем его увезти, – еще пуще залилась слезами Ярина. – Он к Агнешке привязан…
– Ну а что Агнешка? Вместе пусть и уезжают. Она ему жена теперь все-таки… Или она его смерти хочет?
– Да нельзя ей отсюда уезжать! Она…
Девушка резко замолчала, когда поняла, что чуть не проговорилась.
– Что она? – не понял дед Митяй.
– Она… она…
Ярина в спешке думала, как бы соврать, искала хоть одну мало-мальски правдоподобную причину, по которой Агнешке нельзя покидать Хомячинки. Но разве есть такие причины, когда речь идет о жизни человека? Даже если они и есть, то Ярина так сходу придумать их не смогла.
– Ярина, я не смогу помочь вам, если ты не будешь со мной откровенна! – напомнил Митяй. – И, кстати, почему ты, а не Агнешка, пришла ко мне за Марека просить?
Вопросы множились, старик старательно разматывал клубок чужих тайн, и Ярина испугалась, что вот-вот он и сам поймет, что к чему. Но он, даже если и подозревал уже, кто главный виновник трагедии, хотел все-таки услышать правду от Ярины, а не довольствоваться своими домыслами.
Но вдруг скрип половиц прервал допрос, заставив их обоих обернуться.
– Ну что ты к девочке пристал, Митяй?
На пороге крошечной кухоньки неожиданно для обоих показалась Агафья – узнав о беде, случившейся с Мареком, она весь день обдумывала, как ему помочь, как спасти его теперь от гнева людского. Потом узнала, что парень под замком у старосты остался, и не выдержала, пришла. Не дожидаясь особого приглашения, женщина прошла и уселась за стол, напротив Ярины, – уже несколько минут она внимательно слушала их с Митяем разговор, но так и не дождалась, когда они ее заметят.
– Оставь ее, Митяй, разве не видишь, и без твоих допросов ей горя хватает. Не стыдно тебе? Угости-ка меня лучше чаем. А я сама тебе все объясню.
Как же рада была Ярина видеть сейчас Агафью. Ласковый взгляд знахарки придал ей сил, хоть и не знала девушка, к добру ли этот визит. Но доверяла. Но почувствовала, что не одна она осталась со своей бедой.
Пока Митяй ходил за чашкой, Агафья протянула руку и осторожно сжала Яринкину ладонь:
– Не бойся, мы с Митяем давние друзья. Ничего он твоей сестре не сделает – доверься мне.
За чашкой чая поведала Агафья Митяю без утайки всю историю.
– Ох, Агафья, ничему тебя жизнь не учит! Мало тебе Ивана было? – заворчал Митяй.
– Ну виновата я, виновата, знаю! Виновата, что не могу спокойно на мертвых детей смотреть! Виновата, что не могу на слезы чужие спокойно смотреть! Ты, Митяй, осуждай меня сколько угодно – я вины своей в случившемся
– И что ты предлагаешь мне людям сказать? А отцам тех девушек? Они же придут ко мне! Они же ждут от меня справедливости!
– Человека лишать жизни – это разве справедливость? – заметила Агафья. – Да, его поступок ужасен, но ведь девушки живы. Вот и донеси до людей эту истину, как ты умеешь, – тебя послушают. Ты у нас – авторитет. Только не спеши, пусть поутихнут страсти, пусть народ подуспокоится. Выжди несколько дней и скажи, что это и есть твое решение. Пусть Марек у тебя под арестом сидит. Чем не наказание? А главное, вреда он, пока здесь, никому больше не причинит.
– Ох, Агафья, как у тебя все просто!
– Не ворчи, Митяй! Если б твое слово ничего тут не значило, ты бы старостой не был. Так что делай, как я сказала, – это будет самое справедливое решение, даже если кто-то с этим не согласится. А вот возле сарая пусть кто-нибудь из твоих помощников подежурит – не ровен час, заявятся к тебе мстители…
– За это не переживай, мои хлопцы за Мареком уже присматривают. Но не думаю, что кто-то посмеет сюда сунуться…
Остывший чай в Яринкиной чашке с приходом Агафьи начал казаться и вправду вкусным. Затаившись как мышка, девушка в разговор не лезла – только слушала, переводя взгляд то на уверенно держащуюся женщину, то на старика, рядом с Агафьей казавшимся растерянным, неопытным, но весьма послушным мальчишкой. Внутри же самой Ярины на смену тревоге пришли покой и надежда – вот уже трое их на стороне Марека.
Агафья тем временем допила чай и улыбнулась старику:
– Ладно, Митяй, ты к парню-то пустишь меня? Я ему отвар успокоительный принесла, чтоб сильно не буянил.
Больше для приличия спросила – не дожидаясь ответа, знахарка взяла свою котомку и отправилась в сарай. Яринка тут же подскочила: и меня! И меня к нему пустите! Но Митяй ее за руку-то перехватил и вмиг из мальчишки, которого еще несколько минут назад поучала знахарка, превратился в куда более привычного строгого старосту, способного одним взглядом, одним голосом удержать целую толпу от расправы над провинившимся.
– А ты куда собралась, малахольная? – взмыли его брови от удивления. – Тебя не пущу! Мало нам проблем – не хватало еще, чтоб он на тебя напал… Сиди здесь и жди нас! Не бойся, не съест никто твоего Марека!
– Ну дедушка Митяй!
– Цыц!
Пальцем пригрозил, как малому ребенку, тулуп схватил и вышел следом за Агафьей, оставив Яринку шмыгать носом от обиды.
Но Ярина сидеть в доме не собиралась. Марека она не боялась – он-то ее и за женщину не считает, – а потому, еще пару раз шмыгнув, она вздернула носик, подхватила свое пальтишко да и выбежала вслед за Митяем.