Нам бы день простоять, да ночь продержаться!

Протасов Сергей Анатольевич

Снова строй противника смешался. Русские же сохранили порядок в компактной отрядной колонне и, начав набирать ход одновременно с открытием огня, опять избежали тяжелых повреждений. Но попадания на этот раз были с обеих сторон. Разглядеть во всеобщей свалке, кто кого и насколько серьезно достал, в итоге оказалось невозможно из-за быстрой потери визуального контакта.

Сразу начав плавный разворот на обратный курс, русские трехтрубные минные крейсеры совсем скоро снова пересекли район боя. Теперь уже не таились, приглашая оппонентов на бой, но там уже никого не было. Только поблескивали мазутные пятна, в которых плавали какие-то мелкие обломки. Вряд ли удалось так легко кого-то

прибить. Скорее всего, просто шлюпку раскроили или еще чего-то такое. А может, кто-то вытряхнул за борт старую грязную ветошь.

Скинув сигнальный плот, спустя минуту разразившийся ракетным сигналом отбоя тревоги, сбавили обороты на винтах и начали скрытно занимать свои распределенные сектора, готовясь к отражению новых нападений. Но довольно долго на глаза попадались только отдельные небольшие суда, и те едва ковылявшие на северо-запад или запад. Судя по всему, они уже получили свое и на остатках плавучести отползали из свалки у дельты реки Обицу. По ним не стреляли, не желая раскрывать позицию.

Результатом этого внезапного нападения стали тяжелые повреждения двух японских кораблей. «Хато» лишился левой машины, у которой бронебойной болванкой прошило цилиндр высокого давления. А «Яйей» пострадал от взрыва собственных боеприпасов. После прямого попадания детонировали кранцы первых выстрелов одной из бортовых 76-миллиметровых пушек. В результате осколками изрядно посекло оборудование в кормовой кочегарке и перебило главный паропровод. Истребитель полностью лишился хода, и его взял на буксир «Кисараги», оттащив в Иокогаму. Подбитый «Хато» обеспечивал прикрытие на переходе. Имелись повреждения и потери в людях на других кораблях. Таким образом, еще даже не начав атак, японцы лишились трех ударных кораблей.

Русские катерные дозоры у ворот бонового заграждения, получив такое явное предупреждение о близости противника, готовились с минуты на минуту дать встречный бой. Однако сначала минута сменялась минутой, потом час шел за часом, а чужаков в зоне их ответственности все не появлялось. Бесплодно переварив вскипевший в крови первый адреналин, половину ночи с воды и берега в акватории бухты вдали от отмелей Банзу прислушивались к раскатам боя, доносившимся с севера, и до рези в глазах вглядывались в темноту вокруг.

Но их время еще не пришло.

А бой миноносцев ненадолго стих. В конце концов он, с небольшими паузами, растянется почти до самого рассвета. Но после этой четко выполненной атаки до полуночи единственным значимым событием стало лишь очищение внешней линии бона от «налипшей» мелочовки противника.

Заграждение было достаточно мощным, чтобы миноносцы и даже значительно более крупные суда не имели никаких шансов преодолеть его с ходу. Потому японцы, буквально ощупав почти всю линию и убедившись в этом, пытались тайком проделать в нем проходы небольшими подрывными зарядами, чем и занимались их просочившиеся с севера катера под прикрытием миноносцев.

Наша охрана такое безобразие сразу засекла, но, попытавшись препятствовать, нарвалась на пару увесистых плюх, поспешив наябедничать начальству, ответственному за сохранность бона. Те условным ракетным сигналом обратили внимание внешних дозоров на проблемный участок, который тут же и «дезинфицировали», кого-то даже удачно подстрелив. После чего нашим катерам оставалось только в относительно спокойной обстановке уничтожить вехи в двух местах, где цепи все же успели подорвать. Но сама линия устояла, лишь получив совсем узкие разрывы, найти которые без разметки было практически невозможно.

Зато

во второй половине ночи эсминцам снова довелось сцепиться с японцами уже всерьез. Вражеские минные отряды обнаружили с берега в районе Содегауры, контролируемого высадившимися войсками. Это уже севернее Банзу, но район тоже изобиловал мелями, потому считался недоступным для миноносцев. Так что их появление там стало неприятным сюрпризом. А направление, учитывая уже заметное утомление наших скромных сил, отбивавшихся в этом секторе обороны, весьма опасным. Выдвинутый на перехват отряд эсминцев вынужденно действовал осторожно, опасаясь «влипнуть», как уже бывало. Так что гораздо лучше ориентировавшийся на местности противник сумел подловить их и ударил первым.

Пока стягивали дополнительные силы к району завязавшегося боя, самураи, пользуясь превосходством, теснили и рвали авангард, а заодно и дозоры, войдя в раж. Но постепенно ситуация изменилась в нашу пользу. В последовавшей череде групповых и одиночных жарких стычек, неся ощутимые потери, все же удалось отжать противника в направлении Йокосуки. Исключительно благодаря этому серьезно подбитого «Войскового» японцы добить так и не успели. Смогли вывести из-под удара и двух других подранков – «Блестящего» и Громкого».

Все трое пострадавших к половине второго часа ночи благополучно добрались до внешнего охранного периметра, связавшись при помощи фонаря с одним из патрульных катеров, а через него с начальником охраны рейда капитаном второго ранга Похвистневым, державшим свой штаб на одном из прорывателей во второй линии заграждений.

Такому пополнению он был очень рад, сразу нарезав им позиции в дельте реки, куда инвалидов сопроводил лоцманский катер. Там они и простояли до утра, заметно опустошив свои погреба к исходу ночи. Стоит заметить, с явной пользой для дела. Когда рассвело и, получив новый приказ, пришлось покинуть позицию, им далеко не сразу удалось отыскать проход среди многочисленных останков ночных возмутителей спокойствия, затонувших на окружавших их мелях.

А капитан второго ранга Рощаковский, будучи старшим в дозоре, едва противник снова пропал из вида, развел оставшиеся в его подчинении силы обратно по своим секторам. Вокруг все время мелькали какие-то стремительные тени. С позиции внешнего дозора на фоне зарева «пульсирующего», но не стихающего боя в северном углу бухты Кисарадзу, порою видели и мелькавшие силуэты одиночных миноносцев, носившихся большими ходами то с севера на юг, то обратно. Они словно выманивали на себя, приглашая напасть.

На это не велись, прекрасно понимая, что в самое ближайшее время стоило ждать повторной минной атаки. Без сомнения, ее поддержат и с севера. С берега уже сигналили ракетами, что японцы снова копят силы у Содегауры. На этот раз они даже не особо скрывались, осмелившись показаться на глаза нашим крайним северным патрульным миноносцам капитана второго ранга Матусевича, только что вернувшегося из своей рискованной вылазки к третьему японскому форту.

Кроме мелкого плавучего хлама там заметили и несколько полноценных миноносцев. И они, действительно, совсем скоро двинулись на очередной приступ. В отражении этого нападения корабли 1-го минного отряда снова отличились. Они атаковали навстречу, не дожидаясь завершения развертывания японских штурмовых цепей. Первый натиск это сбило, но не более. Втроем им не слишком много удалось сделать. Эти чертовы смертники просто обтекли их со всех сторон, с поразительным равнодушием снося получаемые повреждения и безвозвратные потери. На второй заход времени уже не осталось. Соваться под плотный огонь своих же из бухты и с ее берегов не решились.