Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
Но японцы, видя, что та атака, которую они прикрывают, до сих пор не началась, вовсе не собирались прекращать бой. Воспользовавшись тем, что его удаляющийся противник четко обозначился на фоне зарева, Вада перешел к преследованию. Ни одного своего корабля поблизости в этот момент он не видел, поэтому двинулся в атаку только на одиноком «Хатсусио». Быстро сойдясь на минимальную дистанцию с ближайшим силуэтом, японцы открыли огонь, сразу добившись попаданий. Не успев ответить, русский выбросил большое облако пара и остановился, засыпаемый снарядами.
С него выпустили сигнальную и несколько осветительных
Торпеда, выпущенная «Хатсусио» считай в упор, поднырнула и прошла под килем уже начавшего гореть в корме дрейфующего противника. Вторая, вышедшая из аппарата уже на циркуляции, проскочила перед носом. Зато сам «Хатсусио», оказавшись в световом пятне, оказался обстрелян и получил несколько попаданий. Но серьезного ущерба не было, и он все же смог благополучно скрыться.
Зато «Ненохи», бросившийся ему на помощь, влетел прямо в середину неровного русского строя. Не успевая отвечать, он угодил под перекрестный огонь сразу с нескольких кораблей. Попадания посыпались градом. Одним из первых повредило котел в носовой кочегарке, отчего резко упало давление в магистрали и снизился ход. Казалось, что теперь не уйти. Но и его добить не успели. Справившийся с повреждениями «Ушио» внезапно атаковал северный фланг русского строя и, пройдя его насквозь, снова смешал едва восстановленный порядок.
Бой опять превратился в неуправляемую свалку и индивидуальные перестрелки отдельных кораблей. На шумок подтягивались новые отряды, так же активно участвуя в бою и получая снаряды в ответ. Несмотря на явное численное превосходство у русских, реализовать его они не смогли. Доблестный 2-й ударный отряд благополучно вывернулся. Никто так и не был потоплен, хоть количество вымпелов и сократилось.
Когда вышли на исходный рубеж для атаки бухты, недосчитались «Ушио». Последний раз его видели, когда он уходил от преследования сразу двух вражеских эсминцев и яростно отстреливался. Ждать его появления было некогда. Отряд влился в состав ударной группы, готовясь к новому бою.
Командир «Ушио» лейтенант Хирада, поняв, что загонщики попались опытные и оторваться не получается, сошел с курса, ведущего к назначенной точке общего сбора. Теперь путь для отхода оставался только к мысу Фуджими. Обладая некоторым превосходством в скорости, его кораблю все же удалось выйти из-под огня и скрыться под берегом. Но на этом везение закончилось. В кромешной темноте, усугубившейся тучами соленых брызг, швыряемых ветром в лицо верхней вахте, истребитель вылетел почти всем брюхом на отлогую отмель.
В таком беспомощном состоянии он и стал свидетелем изрядно припозднившейся, но все же состоявшейся атаки входных ворот русского заграждения, не имея возможности оказать хоть какую-то помощь. Повреждений по корпусу не было, а спустя полтора часа, благодаря начинающемуся приливу удалось даже самостоятельно сойти с мели. К этому времени стрельба у входного канала и даже в самой бухте Кисарадзу уже стихла.
Японские
Уже высматривали впереди берег, который должен был вот-вот показаться, чтобы вдоль него пробраться к назначенной точке рандеву с дозорными судами и вспомогательными крейсерами, когда был замечен сигнал общего сбора, поданный от Содегауры командиром седьмого «Кокутая». Оставив пять истребителей на месте, «Марусаме» метнулся назад к отмелям, где заранее оговаривалась точка встречи. Корабль управления седьмого добровольческого отряда обороны, прикрываемый всеми тремя миноносцами, уже спешил навстречу, презрев скрытность и активно работая ратьером, чтобы привлечь к себе внимание. Он спешил поделиться экстренными новостями.
Оказалось, что была встречена шлюпка, пробравшаяся в общей суматохе из бухты Кисарадзу. С ее экипажем военный комендант порта передал схемы русской якорной стоянки, основные ориентиры и прочие очень нужные именно сейчас бумаги по штурманской части, а также сообщение, что сегодня после часа ночи в горах восточнее бухты будут зажжены костры, обозначающие створ на оставленный русскими проход в их заграждении. Ориентируясь по этим кострам, можно будет уверенно вывести к нему ударную группу. Имелся на шлюпке и лоцман, бравшийся провести даже пароходы средних размеров непосредственно к проходу и дальше в бухту.
Быстро приняв на борт столь ценного человека и штурманскую документацию, флагманский истребитель полным ходом понесся обратно. Стоило поспешить. Оставленных подчиненных нашли быстро. Они успели за это время определиться с местом по береговым ориентирам, так что оставалось лишь двинуться в нужную сторону.
Добравшись до западной оконечности мыса Фуджими, узнали, что сигнальный пост на мысе все еще контролируется японским гарнизоном, хотя днем русские отрезали его от основного берега, блокировав подходы постами. Более того, даже сохранилась телеграфная связь с Йокосукой по одной из линий, видимо, не обнаруженной противником. Это радовало. Теперь можно было без опаски отстояться в относительно спокойных водах, согласовывая дальнейшие действия. Волна сюда почти не доходила.
Там встретились со вспомогательными крейсерами «Акеси-мару» и «Нико-мару». На них передали лоцмана, наспех ознакомили с планом предстоящей атаки и поставили задачу подавить батареи и отвлечь на себя пушки брандвахты для обеспечения прорыва торпедных кораблей в саму бухту. Также передали пакеты с основными ориентирами и расположением целей, уже известных Кобояси к тому времени.
Пока занимались всем этим, на востоке, правее уже ставшего привычным кроваво-красного пульсирующего зарева, появились три небольшие мерцающие точки, коротким пунктиром сбегавшие к воде. Костры! С японских кораблей их видели все. Наверняка видели и русские, так что мешкать не стали. Поспешили воспользоваться предоставленной возможностью.