Нам не светит «Долго и счастливо»
Шрифт:
Картер-старший несказанно доволен происходящим, и это без труда читается на его лице с мелкими морщинками вокруг глубоко посаженных голубых глаз и жёстко очерченной линии рта. Он идеально выбрит, а зрелая кожа в меру тронута летним бостонским солнцем.
Несмотря на возраст, глава семейства в хорошей форме: ни обрюзгшего живота, ни прихрамываний. Дэвид наверняка занимается в спортзале. Походка бодрая, плечи широкие и мужественно обтянуты дорогой тканью светло-голубой рубашки. Классический шуга-дэдди, если не брать в расчёт степень жестокости его манеры вести
На этот раз Марии помогает тощий парень в строгой униформе. Он внимательно следит за жестами и знаками Картера-старшего и бесшумно передвигается вокруг стола.
В моём бокале уже искрится шампанское, хотя я, мягко говоря, не в духе для ещё одной порции алкоголя. Дэвид тоже плавно покручивает пальцами тонкую ножку высокого фужера. У остальных присутствующих за столом – крепкий алкоголь в приземистых хрустальных бокалах.
– За молодых, – звучит властный хрипловатый голос моего свёкра. – За крепкое и плодотворное слияние семей Адамс и Картер.
– За молодых, – вторят улыбающиеся охранники.
Остальные лишь молча поднимают напитки. Мягкий звон немного облегчает обстановку. Я отпиваю совсем чуть-чуть и опускаю глаза в тарелку, наполненную лёгким салатом из овощей и морепродуктов.
– Итан, когда ты планируешь перевезти Реми в свой дом?
– Примерно никогда, – огрызается он отцу.
Тот недовольно вздыхает и выпрямляется, упираясь лопатками в высокую спинку стула:
– Мне казалось, мы с тобой пришли к вполне определённому раскладу.
– Реми не будет жить в моём доме. Там живёт Саманта!
Глава 11
Реми
Вау. Вот так просто.
Теперь понимаю, почему Стивен рассмеялся мне в лицо, когда я упомянула первую брачную ночь. У меня её не будет. Не знаю, какое чувство сильнее: уязвлённая женская гордость или мгновенное облегчение.
– Плевать на Саманту, – уверенно продолжает Дэвид. – Я жду внуков от тебя и твоей жены. Год. Максимум – два. Заканчивай со своей потаскухой и принимайся за нормальную семейную жизнь.
– Она не потаскуха! Она моя женщина! – Итан уже вовсю рычит в ответ на указания отца, а мне становится не по себе при мысли о поспешной беременности.
Какие, к чёрту, дети? Мне самой всего девятнадцать! Я хочу получить высшее образование, пожить в удовольствие, покататься по миру! А не зависнуть на цепи около младенца в окружении подгузников и бутылочек.
– Твоя женщина сидит справа от тебя, – железобетонному спокойствию Картера-старшего остаётся только позавидовать, потому что меня уже вовсю снова подколачивает. – Стоит проявить к ней должное уважение.
– Этот брак – бумажная фикция. И таковым останется! Я в твои династические игрища вляпываться не собираюсь! – Итан кивает в сторону Стивена и буквально выплёвывает следующую фразу: – У тебя для этого есть – вон –
Если «любимчик» сейчас выхватит из-за пояса ствол и пустит Итану пулю в переносицу, я даже не удивлюсь.
Но вместо пули на стол с размаху приземляется тяжёлый кулак Дэвида. Подскакивают все: и присутствующие, и посуда с приборами. Естественно, кроме Стивена. Он – эмоциональная ксерокопия папаши. Наверное, нытьё Итана для него – нечто похожее на комариный писк: незначительное и слегка надоедливое. Стивен отпивает немного виски и отправляет в рот вилку с хвостиком розово-оранжевой креветки. По ощущениям он всех своих недругов съедает точно так же: легко и непринуждённо.
– Лимит моего терпения исчерпан, Итан. У тебя неделя, чтобы привести в порядок личную жизнь. Дальше начнутся реальные санкции. Можешь проваливать.
Стул слева от меня с грохотом отодвигается, и мой новоиспечённый муж в гробовом молчании покидает роскошную гостиную особняка Картеров.
Чувствую, как эмоциональные качели вновь выбивают землю из-под моих ног. Почему?! Я же равнодушна к Итану! Я ведь даже рада, что сегодня ночью не лягу с ним в постель! Но мне одновременно так горько от мысли, что я ему ненавистна. Я такая же жертва обстоятельств, как и он! Неужели нельзя было проявить хоть немного понимания и не выставлять меня бездушным элементом интерьера настолько откровенно и беспощадно в присутствии дюжины человек?..
– Реми, дорогая, ты с нами?
– Ч-что?
Дэвид терпеливо улыбается. Его сдержанный гнев, кажется, не распространяется на новоявленную невестку.
– Я говорю, пересядь поближе. Не люблю, когда рядом со мной пустуют стулья.
– А… Конечно.
Подхватываю складки платья и сдвигаюсь на место Итана. Теперь Стивен чётко напротив меня.
– Прошу извинить моего младшенького. Он немного перенервничал, через пару дней придёт в себя.
– Думаю, время для второго тоста, – ухмыляется Стивен. – За здоровье и красоту молодой жены Итана.
Его слова поддерживают возгласы других мужчин, а я закашливаюсь от неожиданности, и бокал шампанского из моих дрожащих пальцев неловко выскальзывает на скатерть. Пенистая жидкость стремительно пересекает стол и… Стивен резко отодвигает стул, чтобы не намокнуть.
– Тебе не понравился тост? – серые глаза источают арктический холод.
– Простите… – я вздрагиваю и виновато опускаю плечи, не имея больше сил для сражения с этими людьми. – Я нечаянно. Простите.
Дэвид подаёт знак официанту и в очередной раз вздыхает:
– Всё-таки вы вынуждаете меня наблюдать рядом с собой пустое место. Стивен, будь добр…
– Как скажешь.
Дождавшись, когда юноша в униформе перенёс приборы и тарелку, старший сын Картера приземляется справа от меня и тут же принимает расслабленно-непринуждённую позу хозяина жизни.
– Реми, мне кажется, или тебе некомфортно в нашем окружении? – Дэвид не оставляет попыток разговорить меня.
– А как мне должно быть, по-вашему? – поднимаю глаза и отчётливо ощущаю, как они болят от напряжения.