Намбандзин
Шрифт:
Если при захвате первых вражеских кораблей были какие-то огрехи, то с каждым следующим обученные мной экипажи работали все лучше. Пираты клана Мори просто не знали, как противостоять нам. Их хороки и горящие стрелы отскакивали от защищенных металлом бортов или застревали в намоченных воловьих шкурах, сгорая бестолку. Четыре корабля попробовали проскочить в море, но их догнали и подожгли. После чего проводили, не давая навалиться на уже зачищенные и уничтожая тех, кто выпрыгивал за борт.
Не могу назвать точное количество уничтоженных и захваченных нами плавсредств. Где-то около сотни, из которых боевыми кораблями, в некоторых случаях с большой натяжкой, можно было назвать десятка три с половиной. Разгром был впечатляющим. При этом мы потеряли
Оставив три пары кораблей патрулировать у устья реки Йодо, остальные с попутным ветром и течением отбуксировали трофеи в Хиого. Там уже знали о нашей победе. На берег вывалило все население города, чтобы посмотреть на захваченные корабли и на наши, над которыми многие раньше посмеивались, и послушать рассказы участников о морском сражении.
Часть трофеев я оставил для флота Оды Нобунаги, приказав переделать их по нашим стандартам, а остальные были проданы на устроенном мной аукционе. Получилось то еще зрелище. Нихонцы, не ведавшие раньше такого вида торгов, обычно уравновешенные, с кастрированной эмоциональностью, устроили такой ор, что, наверное, слышно было и в Исияме Хонган-дзи.
Разделив призовые, я передал командование военно-морским флотом Куки Ёситаки, который во время сражения командовал одним из кобуксонов, а сам отправился в замок Адзути, чтобы, согласно приказу Оды Нобунаги, лично доложить даймё о выигранном им морском сражении.
67
Победа на море повлияла и на дела на суше. Часть вассалов рода Мори, в частности довольно большой клан Укита, решила, что пора сделать правильный выбор, и перешла на сторону Оды Нобунаги. Хатано Хидэхару, мятежный даймё провинции Тамбу, три года успешно сопротивлявшийся нам, тоже понял, что может опоздать на отходящий поезд, и якобы поддался на уговоры Акэти Мицухидэ, который безуспешно воевал с ним всё это время, и решил покориться. Это нельзя сделать заочно. Хатано Хидэхару отправился в замок Адзути, чтобы покаяться. Гарантируя эту поездку, Акэти Мицухидэ отдал в заложники свою мать.
Оказалось, что поезд уже ушел. У Оды Нобунаги нездоровая неприязнь к предателям, из-за которой порой совершал опрометчивые поступки, непозволительные для крупного государственного деятеля. Хатано Хидэхару не позволили совершить сэппуку, казнили, как уголовного преступника. Отрубленная голова прокатилась по пыльному двору замка, после чего была выброшена со стены замка в одном месте, а тело в другом, чтобы не смогли соединиться и отправиться в страну мертвых. В ответ родственники казненного снесли голову заложнице, матери Акэти Мицухидэ, чем последнему было нанесено смертельное оскорбление именно Одой Нобунагой, а не теми, кто убил ее. Они-то поступило строго по принятым здесь правилам. Впрочем, обиды самовлюбленного осьминога, как Ода Нобунага называл своего льстивого и бездарного полководца, не сильно волновали даймё. Осьминог у нихонцев — символ тупости и бесхребетности.
Меня даймё наградил пятью деревнями рядом с уже имеющейся Ваноути и предоставил годовой отпуск для строительства там замка и открытия мастерских по производству пороха и пуль. Щедрость его была своевременна, потому что зимовка в компании жены в замке Хамамацу закончилась рождением сына, которому дали детское имя Мэдока (Спокойный), потому что в утробе вел себя намного приличнее, чем старшие брат и сестра. Я подумал, что служить двум сеньорам — это не по способностям Иэнаги. К сожалению, природа на нем тоже отдохнула. Парень он смелый и неглупый, но не такой умный, каким считаю себя. Пусть служит роду Токугава, с которым повязан родственными узами, а младший его брат станет вассалом второго моего сеньора.
Следующей весной Ода Нобунага перешел в наступление сразу по всем фронтам. За северное направление отвечал Сибатэ Кицуиэ. Добивать род Такэда должны были Токугава Иэясу
Подключил он к своей военной кампании и тэнно Огимати. Не желая положить тысячи воинов при захвате Исиямы Хонган-дзи. Ода Нобунага предложил сохэям убраться в провинцию Кии. Там теперь было пусто, занимай, что хочешь. Да и культовых мест много, и паломников хватает. В общем, можно жить, не сильно напрягаясь и ничем не рискуя. Тэнно Огимати выступил гарантом того, что их не тронут по пути на новое место. Сохэи поломались для приличия и ушли. Это было лучше, чем сидеть на голодном пайке и ждать, когда начнется штурм, то есть смерти.
Сперва вышла первая группа тысячи в две человек, по большей части женщины и дети. Они благополучно добрались до места за три дня, о чем, как догадываюсь, сообщили голубиной почтой. После чего двинулась вторая группа тысяч на пять. Этих тоже никто не тронул. Тогда отправилась в путь третья и последняя. По примерным прикидкам, тысяч десять, но никто не считал. Убрались — и скатертью дорога! Уходя, сохэи подожгли все строения, чем избавили нас от лишней работы, потому что Ода Нобунага приказал Сакуме Нобумори, руководившему осадой, сровнять с землей этот рассадник смуты. Приказ был выполнен в прямом смысле слова. Где-нигде остались торчать недоразваленные высокие фундаменты и громоздиться крупные валуны, которые было тяжело докатить до реки.
Предполагаю, что года через два-три-четыре Ода Нобунага наведается в провинцию Кии и сполна рассчитается с сохэями. Там у них нет пока такого же надежного замка на острове, как нет и подходящего места для строительства, а память у Оды Нобунаги длинная, как и воля и беспринципность. Предложит плату за каждую бритую голову — и понесут их со всех сторон.
68
Никогда бы не подумал, что мне придется участвовать в зачистке провинции Ига. Я переносил лояльность клана Каваи на всю территорию, хотя прекрасно знал, что состоит она из многих небольших изолированных долин, в каждой из которых свой местечковый «даймё» со своими интересами. Кто-то служил нам или нашим союзникам, кто-то — нашим врагам, кто-то бегал туда-сюда, а кто-то и вовсе хотел стать единственным правителем этих земель. На последнюю роль претендовал Момоти Санду, утверждая, что борется за независимость всех синоби. Есть такой путь к обеспеченной жизни — борцун, причем не важно, за что.
В свое время еще Китабатакэ Тономори, продолжая политику своего отца, моего первого японского сеньора, попытался закрепиться в Ига, начал строительство почти в центре провинции замка Маруяма возле города Набари. Для этого выбрал холм высотой метров сто восемьдесят на берегу реки Акамэ. Закончить не успел, потому что приемный сын Китабатакэ (Ода) Нобукацу заточил «папашу» в темницу, а потом заставил совершить сэппуку. Утвердившись во главе клана, новый даймё провинции Исэ отдал недостроенный замок своему вассалу Токигаве Сабуробэю. Тот первым делом занялся достройкой подарка. Это сильно не понравилось Момоти Санду, который сперва внедрил несколько синоби в роли строителей, а потом, собрав большое количество воинов из разных кланов, атаковал внезапно ночью. Часть гарнизона была блокирована в недостроенном замке, часть вместе с командиром оказалась снаружи. И тех, и других окружили, разделили на маленькие группы и в течение ночи и следующего дня перебили. Токигава Сабуробэй сумел прорвать кольцо и уйти с небольшой группой приближенных. В открытом бою синоби слабоваты против самураев.