Наперегонки с судьбой

Ветрова Мария

Кажется, единственным человеком, на которого это не произвело никакого впечатления, была сама Виктория. С присущим ей спокойствием она как раз в этот момент подкрашивала губы и ни на секунду не прервала своего занятия. Она даже не поинтересовалась, чего ради муж хлопнул дверью и теперь меряет ее кабинет шагами. Это нервное метание туда-сюда Викторию всегда в нем раздражало. Такое бессмысленное вышагивание — признак крайнего возбуждения…

— Ну? — Он наконец остановился и посмотрел на жену. — И что мы со

всем этим будем делать?

Она пожала плечами и, словно не замечая его тяжелого взгляда, не спеша убрала в стол косметичку, закурила тоненькую сигаретку и только после этого подняла на Стаса глаза:

— А с этим надо что-то делать?

— Если не ошибаюсь, вчера ты говорила совсем по-другому!

— В этой жизни постоянно все меняется…

— Пока я вижу только одно изменение, — жестко усмехнулся он. — Ты стала много курить. Мне это не нравится… Что могло измениться за два дня?!

— Похоже, я просто начинаю привыкать к этим самым филерам… Во всяком случае, как-то перестала обращать на них внимание… Поистине, человек привыкает ко всему! Ты не находишь?

— Глупости говоришь, Вика.

— Ты не понимаешь… Просто я перестала чувствовать разницу между охраной и слежкой! И поняла, что надо перестать думать об этом, в конце концов есть специалисты…

— Если ты о Панкратове, вряд ли это серьезно. Валентин ничего не найдет.

— Слишком ты к нему суров… Он уже нашел! Эту… Штангу!.. То есть нет, Шину…

— Да хоть целый джип «чероки»! Эта подруга не имеет к нам ни малейшего отношения, ты знаешь это не хуже меня.

— Теперь уже имеет. Панкратов уверен, что как раз через нее потихонечку сможет выйти на заказчиков…

— Не верю!

Стас снова начал мерять шагами кабинет жены. Некоторое время Виктория наблюдала за ним молча. Наконец, очевидно придя к какому-то выводу, еле заметно покачала головой.

— Стас, — она попыталась поймать его взгляд, — ты кого-то боишься.

— За кого-то, а не… С чего ты взяла?!

— Не лги мне, дорогой!

Она вздохнула, а вновь прекративший свое хождение Стас замер напротив ее стола. Их глаза встретились.

— Ты все такая же, — напряженно улыбнулся он. — Ершистая…

— Скорее, дотошная…

— Ну ладно, — лицо банкира внезапно смягчилось. — Знаешь, чего я боюсь на самом деле? Однажды потерять тебя… Я имею в виду не эту ситуацию даже. А просто в один прекрасный день ты вдруг возьмешь — и станешь другой… чужой. И я тебя не узнаю…

Виктория вздохнула и отвела глаза:

— Как обычно, в первую очередь думаешь о себе, хорошеньком…

— А еще, — он сделал вид, что не услышал ее реплику, — я боюсь произнести в этих стенах что-нибудь лишнее… И не нужно делать круглые глаза: я уже не знаю, кто и кого прослушивает в этом кабинете!

— Благодарю, милый. — Виктория передернулась.

— Я

еще не кончил! А еще — кто и кого…

— Остановись! — Вика встала из-за стола и шагнула к мужу. — Пожалуйста… Наговорить лишнего — легко, а…

— Ох, Вика…

Подчиняясь внутреннему, давным-давно забытому порыву, он притянул к себе жену и зарылся лицом в ее пышные золотистые волосы:

— Я тебя все равно люблю…

— Дорогой, — Вика мягко высвободилась из объятий мужа и заглянула ему в глаза, — наконец-то ты нашел место и время, чтобы это сказать.

— Дома как-то не получается…

Она слишком хорошо знала эти его интонации, эту внезапную хрипотцу в голосе, чтобы поступить иначе. Виктория ответила на поцелуй мужа со всей нежностью и страстью, на какую была способна… Телефонный звонок, которым именно в эту минуту разразился городской аппарат, показался им обоим чем-то вроде грома среди ясного неба.

— Ну надо же… — Стас, нехотя выпустив жену из объятий, сам поднял трубку и прижал ее к Викиному уху.

— Да… — оказывается, она тоже охрипла. Но следующая фраза, прозвучавшая по ту сторону провода, вернула ее к реальности.

Дослушав своего собеседника до конца, Виктория Сергеевна посмотрела на Стаса абсолютно спокойно.

— Нашу уборщицу бабу Дуню нашли мертвой. В подъезде… Ты не знаешь, что такое «асфиксия»?

Пристально глядя на жену, Стас медленно кивнул головой:

— Знаю, милая. Да и кто этого в наше время не знает?.. «Асфиксия» — это медицинский термин, означающий банальное удушье. Или удушение… Что, как ты понимаешь, далеко не одно и то же. Особенно в нашем случае… Детали, надо полагать, уточнит Валентин…

Пораженная Настя замерла на пороге гостиной: да, видимо, сегодня и впрямь день, мягко говоря, малоприятных сюрпризов! Вместо стола, накрытого к традиционному вечернему чаю, посреди комнаты сидела заплаканная Ромашка. А лицо суетившейся вокруг нее Марии Петровны не оставляло сомнений в том, что и здесь произошло нечто из ряда вон…

— Что… Что случилось?

Настя невольно прижала руки к груди, в точности, как ее мама, когда у той схватывало сердце.

— Я только что от Капитана. — Ромашка посмотрела на нее жалобно.

— И что?!

— Он просил никому не говорить…

— Да ты уж и так все сказала, — Мария Петровна погладила Снежану по голове, словно маленькую девочку. — А Настя никому не расскажет…

— Только не смейся. — Ромашка всхлипнула. — На Капитана крокодил напал…

— Что-о-о?

— Лично я совершенно не удивлена! С ним вечно что-нибудь такое происходит, — пояснила Мария Петровна.

— Просто в голове не укладывается… Может, врет?

Настя прошла в комнату и, присев напротив Снежаны, вопросительно уставилась на нее.