Наперегонки с судьбой
Шрифт:
— Да ты что? У него руки по локоть перевязаны, если бы вы видели!
— По локоть? Да после нападения крокодила их бы у него вообще не осталось! — усомнилась Настя.
Аргумент, видимо, показался убедительным и Марии Петровне. Растерянно взглянув на Ромашку, она уже не в первый раз спросила, точно ли та собственными глазами видела пострадавшего.
— Ладно-ладно, верю… — Мария Петровна замахала на Ромашку руками и приняла третейское решение: — Настена, беги-ка ты к Паше, уж он-то точно скажет, что там случилось на
Упрашивать Настю не пришлось. Но, увидев появившегося на их общем балконе полуголого Павла, девушка вмиг забыла, зачем пришла.
— Ну? — Он оглядел свою соседку с ног до головы и усмехнулся. — Это называется «воздушные ванны». Между прочим, весьма полезно, особенно если за тобой никто не подглядывает…
— Паш, я тебя, наверное, достала? — Настя опустила глаза.
— Я только что пришел. Про Капитана ничего не знаю. Еще вопросы есть?
— Извини…
Круто развернувшись, Настя шагнула к своей двери.
— Постой… — голос его смягчился. — Что-нибудь случилось?
Она кивнула.
— Ну рассказывай.
— Помнишь, я тебе про бабу Дуню говорила?
— А-а-а, ревнивая старушка… Та, которую ты считаешь самой вредной в вашем салоне?
— Да… Теперь я жалею, что так о ней думала. Она сегодня умерла.
Павел растерянно посмотрел на Настю:
— Что, скоропостижно?
— Как тебе сказать? Как-то странно все это…
— Что?
— Я, конечно, понимаю, что люди умирают, — Настя подняла на Павла глаза. — Но… ни с кем из близких знакомых такого еще не случалось, понимаешь? И мне кажется… Словом, у меня сегодня какой-то такой день. Переломный, что ли?
— Наверное, детство кончилось…
Павел попробовал обратить все в шутку, но почему-то у него это не получилось. И сам не зная как, он притянул ее к себе и осторожно прижал к груди…
Понемногу, почти незаметно, но Москва затягивала Настю, подчиняя ее жизнь своему ритму.
Порой ей казалось, что родной Лихославль — не более чем детский сон. А в реальности она всегда жила в этом огромном, равнодушном к людской суете городе, всегда работала в салоне красоты «Виктория». Казалось, эта жизнь, красочная и убогая одновременно, определена ей кем-то неведомым, но могущественным навсегда… Подобно очень многим москвичам, теперь уже и Настя проявляла видимый интерес исключительно к тому, что выбивалось из этого ритма. Например, как это случилось сегодня утром, когда она в неурочно ранний час увидела в кафе Лизу.
— Ты?..
Вместо того чтобы приступить к уборке, Настя присела за столик к подруге, воззрившись на нее с тревогой и недоумением.
— Я… — Лиза вздохнула и отодвинула чашку с кофе. — Всю ночь не спала…
— Как же я могла забыть? — ахнула Настя. — Конкурс! Волнуешься, да? Небось, Милы боишься больше, чем конкурса…
— Насть… — Лиза опустила глаза. — Дело в том, что я не буду участвовать в конкурсе.
— Что? —
— Я сняла свою кандидатуру.
— Ты что, заболела?
— Наверное…
— Сейчас же говори, что случилось!
— Я не смогу…
— Точно заболела! — Настя придвинулась к Лизе и ласково заглянула ей в глаза: — Лизонька, я тебя не узнаю… Ты побеждала во всех крупных конкурсах и вдруг испугалась какого-то…
— Я не хочу об этом говорить!..
— Так… — Она пристально посмотрела на подругу. — Дальше можешь не врать! Испугаться ты не могла, значит, случилось что-то другое… Ну?
Лиза отвела глаза и горько вздохнула:
— Скажи, ты слышала, кто такой Зарубин? Ну вот видишь — нет… Короче, он в жюри. И даже ежу понятно, что победы мне не видать, как своих ушей!
— Он тебя что, убьет, если ты выиграешь?
— Я не выиграю.
— Да ведь конкурс-то Виктория устраивает! Значит, она заинтересована в твоей победе! Ты ее что, предать хочешь? Если откажешься — точно предашь…
— А если не откажусь — распрощаюсь со своей карьерой и навсегда останусь простой парикмахершей в своем родном, драгоценном Рыбинске!
— Тебе кто-то что-то сказал… Это действительно так серьезно?
Настя испуганно уставилась на Лизу.
Молча кивнув, девушка отвернулась.
— Ну а что же твой Боб?
— Втягивать Боба я не буду, решит, что я его использую…
Настя от волнения вскочила из-за столика и, сделав круг по кафе, снова села:
— Вот что, подруга, я поняла. Не Викторию ты предашь, а себя! Ты же талантливая, а талантливый человек не сможет жить без самоуважения! А какое уж тут уважение к себе, если позволишь себя сломать?
— И что мне делать? — Только теперь Настя наконец увидела измученное лицо Лизы.
— Участвовать в конкурсе и победить! Даже не думай не участвовать, ясно?
— Ой, Настька… — Лиза на мгновение зажмурилась. — Мне страшно…
— Знаешь, как говорит моя мама: глаза боятся, а руки делают!
— Думаешь?
— Не думаю, а знаю! И вообще, сама же меня учила быть мужественной! Кстати, хочешь, покажу результат? Я-то тебя тогда послушалась, эскизов напридумывала… Сейчас!
Настя бросилась в закуток, где хранились ее орудия труда, и вернулась с целой пачкой листков и карандашом.
— Ну — ка… — В глазах Лизы впервые за все время их разговора появилась заинтересованность.
— Вот, смотри!
Девушки склонились над рисунками, и буквально через минуту на Лизином лице не осталось и следа утренней тревоги.
— Ты хоть сама-то понимаешь, как это здорово? Ты же прирожденный модельер, поверь, я в этом разбираюсь! У тебя потрясающее чувство стиля и нюх на модные тенденции!.. Настя, это обязательно нужно кому-то показать!
— Например… жюри!
— И как это сделать? — Настя с сомнением посмотрела на Лизу.