Наперекор всем
Шрифт:
Мэриан с закрытыми глазами лежала на маленькой походной кровати, закутавшись в одеяло. Сидевший рядом Лайонел играл кусочками дерева и палочками. Подняв голову, мальчик увидел Гриффита и издал радостный вопль, разбросав деревяшки в порыве радостного возбуждения.
– Гриффит! – объявил он.
– Нет, дорогой, – хрипло прошептала Мэриан, – Гриффита нет.
Валлиец приготовился кричать, ругаться, применить силу, если потребуется… и растерянно замер на пороге. Почему она так неподвижна? Почему не открыла
Он подошел ближе и присел около кровати. Лайонел протянул ручонки, и Гриффит обнял малыша.
– Я здесь, Мэриан.
Веки девушки дрогнули: она узнала валлийца… но радость в глазах мгновенно сменилась страхом. Она попыталась сесть. Губы зашевелились, выговаривая его имя, но с них не сорвалось ни звука.
Гриффит уже готов был рассмеяться жестокой иронии происходящего, но лихорадочный румянец и отчаянный взгляд сказали ему правду. Она больна, так больна, что едва может говорить, так больна, что он испугался за ее жизнь.
Мэриан рухнула на постель, слишком слабая, чтобы сидеть. Она пыталась дотянуться до Лайонела, но руки – тяжелые, словно свинец, – не поднимались. От сознания собственной беспомощности по щекам покатились слезы, и сердце Гриффита сжалось болью сострадания и тревоги. Сбросив плащ, он закатал рукава и прижал ладонь ко лбу девушки. Сухой жар опалил кожу. Гриффит, поморщившись, кивком подозвал Арта. Тот еле переставлял ноги, как и предполагал Гриффит. Храбрость льва сочеталась в Арте с сострадательностью монаха. Своей смерти он не боялся, но переживал за тех, кого любил. А Мэриан он уже успел полюбить. Глядя на нее полными слез глазами, старик прошептал:
– Это лихорадка?
– Артур, – упрекнул Гриффит, – не стоит скорбеть по живым.
Из-под одеяла показалась дрожащая рука. Мэриан слабо сжала скрюченные пальцы Арта, поднесла их к губам и, поцеловав, прохрипела:
– Арт… мой сын… защити его… сохрани…
Этот молящий голос поразил мужчин в самое сердце. Усилие отняло у девушки последние силы. Арт, в эту минуту казавшийся совсем одряхлевшим, поклялся:
– Мы поможем тебе.
– Лайонел, – продолжала настаивать она, цепляясь исхудавшей рукой за Арта.
– Мы позаботимся о нем, милая.
– Ты. – Испуганный взгляд метнулся к Гриффиту, потом снова к Арту. – Клянись ты.
Гриффит, совершенно ошеломленный, отпрянул и, споткнувшись, с размаху уселся на землю, стукнувшись задом.
Она не доверяет ему! Боится, что он убьет ее сына! И не важно, что Гриффит тоже пытается разгадать намерения Генриха. Не важно, что она просто не могла не принять его за убийцу, посланного королем. Черт возьми, Мэриан должна доверять ему! Он приказал ей доверять ему! Сам-то Гриффит верил: недаром излил в нее свое семя.
Арт осознавал ужас происходящего гораздо медленнее, но, поняв все, запротестовал:
– Девочка, Гриффит
– Поклянись ей, Артур.
Окончательно испуганный Арт умоляюще протянул руки.
– Но она думает…
– Я знаю, о чем она думает. – Гриффит едва не корчился от боли, ощущая во рту горький вкус поражения. – Поклянись ей. Сними тяжесть с ее души.
Арт непривычно заикающимся голосом дал обет защищать Лайонела ценой собственной жизни всегда и во всем, от любой опасности.
Руки Мэриан соскользнули на тюфяк, глаза со слабым вызовом смотрели на Гриффита. Тот, не сводя с нее взгляда, приказал:
– Артур, возьми мальчика.
– Гриффит, она больна. И не знает, что говорит.
Нагнувшись, Арт посадил Лайонела себе на спину.
– Знает. Иди, купи тележку.
– Ты не станешь кричать на нее?
– Не стану… – с поистине невероятным терпением ответил Гриффит. – И купи все одеяла в этом Богом забытом поселке.
Арт неуклюже подпрыгивал под Лайонелом и одновременно наблюдал за Гриффитом.
– Уж больно у тебя характер свирепый.
– Неужели ты считаешь, что я не смогу держать себя в руках?
Арт, казалось, удовлетворился ответом, но все же предупредил:
– Здешние обитатели обдерут меня как липку!
– Передай им, – процедил Гриффит сквозь стиснутые зубы, – что, если запросят слишком много, придется иметь дело с разъяренным рыцарем.
– Лучше скажу, что девушка занесла в деревню лихорадку, и они будут рады отделаться от нее.
Гриффит едва не улыбнулся вслед Арту, но сведенные гневом губы отказывались повиноваться. И все из-за нее. Из-за горького разочарования…
Встав на колени у постели, Гриффит нагнулся над Мэриан.
– Взгляни на меня, – потребовал он. – Взгляни на меня. Смотри.
Он намеренно отгородил ее от окружающего так, чтобы девушка видела лишь его – широкие плечи, мускулистую грудь, лицо, которое Арт называл уродливым, а Мэриан находила желанным.
Нижняя губа ее дрогнула, глаза наполнились слезами, но она уткнулась лицом в одеяло, чтобы вытереть слезы и сделать так, как велит Гриффит. Взгляд Мэриан, полный надежды, медленно скользил по нему, словно у усталого путника в поисках приюта. Рыцарь терпеливо ждал, пока она закончит изучать его, и только потом сказал:
– Я – воин. Человек, с юности привыкший сражаться. И если только захотел бы, одним ударом переломил Арту шею и забрал у него Лайонела.
– Не Арта, – одними губами выговорила Мэриан.
– Да, я ни за что на свете не причинил бы зла Арту, так что ты знала, кого выбрать защитником Лайонелу. Но кто охранит тебя?
Гриффит заметил, что она пытается напряженно размышлять. Очевидно, это давалось ей с трудом и занимало много времени. Но наконец, вопросительно глядя на Гриффита, она протянула руку в его сторону.