Написано кровью моего сердца
Шрифт:
Он попытался выбраться из кресла, и ему не хватило дыхания, чтобы продолжить.
Я подошла к нему вплотную, и окинула лучшим из своих взглядов "а-ля строгая матрона-надзирательница."
"Гарольд,"- сказала я размеренным тоном. "Я не просто ваша невестка." Термин вызвал у меня странную дрожь, но я не стала обращать на это внимания. "Я ваш врач. Если вас это не устраивает - то что? "- требовательно спросила я.
Он смотрел на меня с самым причудливым выражением
"Вы разрешили мне использовать ваше христианское имя, не так ли?"
"Ну да,"- согласился он. "Однако не думаю, чтобы кто-то действительно называл меня Гарольдом, с тех пор, как мне исполнилось три года." Он одарил меня обаятельнейшей улыбкой, совершенно особенной. "В семье меня называют Хэлом."
"Тогда Хэл,"- сказала я, улыбаясь в ответ, но отказываясь при этом отвлекаться по пустякам. "Итак, сейчас вам устроят замечательное, освежающее обтирание губкой... Хэл - а затем вы отправитесь спать."
Он засмеялся - но тут же снова начал хрипеть. Немного покашлял, постукивая себя сжатым кулаком по ребрам - ему сейчас явно было нехорошо,- но все же остановился, еще раз откашлялся, и снова с любопытством взглянул на меня:
"Вы, кажется, думаете, что мне до сих пор года три отроду. Милая невестка. Пытаетесь отправить меня в постель без моего чая?" Подобрав под себя ноги, он осторожно попытался принять вертикальное положение.
Я положила руку ему на грудь, и легонько толкнула.
Ноги его попросту не держали - и он упал обратно в кресло, удивленный и оскорбленный. Боюсь, он все еще не понял - или, по крайней мере, не признал - свою слабость. Тяжелые приступы обычно оставляют жертву полностью обессиленной, и часто со сжатыми судорогой легкими.
"Вы видите?"- сказала я с возможной мягкостью. "У вас уже были приступы раньше, не так ли?"
"Ну да,"- неохотно сказал он, "но..."
"И как долго вы находились в постели после последнего?"
Он поджал губы. "Неделю. Но это все врач-остолоп."
Я положила руку ему на плечо, и он осекся - то ли от того, что ему по-прежнему не хватало воздуха, то ли от моего прикосновения.
"Вы. Еще. Не можете. Дышать. Самостоятельно."- сказала я, разделяя слова для пущей убедительности.
"Слушайте меня, Хэл. Посмотрим, что произошло с вами во второй половине дня, хорошо? У вас был довольно тяжелый приступ на улице; потом толпа на Четвертой улице решила на нас напасть, и вы были перед ней совершенно беспомощны - не спорьте со мной, Хэл, я там тоже была."
Я сузила на него глаза. Он ответил мне тем же, но спорить не стал.
"Затем путешествие от улицы до дверей дома - расстояние там примерно футов двадцать,- привело вас к полномасштабному астматическому статусу; вам приходилось слышать этот
"Нет,"- пробормотал он.
"Ну, а теперь он у вас есть, и отныне вы знаете, что это такое. Так вы оставались в постели в течение недели, в последний раз? Было вам тогда так же плохо, как теперь?"
Губы у него сжались до узенькой щелки, глаза метали искры.
Я представила себе, что почувствовало бы большинство людей - не говоря уж о командирах его собственного полка, - доведись им разговаривать с герцогом в таком состоянии, как это. Упаси Бог, подумала я.
"Чертов доктор сказал, что это все мое сердце."
Его кулак разжался, и пальцами он медленно потирал грудь. "Знал же, что это не так."
"Думаю, тут вы, вероятно, были правы,"- уступила я. "Это был тот же врач, который давал вам нюхательные соли? Полный шарлатан, если так."
Он засмеялся, коротко, задыхаясь от звука. "Да, так и есть." Он сделал паузу, чтобы чуть отдышаться. "Хотя по справедливости, он не давал мне соли. Я раздобыл их сам. На случай обморока, я же вам сказал".
"Так это вы сами..."
Я присела с ним рядом и взяла его за запястье. Он мне это позволил, и даже с любопытством за мною наблюдал. Пульс был в норме; он замедлился и звучал вполне стабильно.
"И как долго вы подвержены обморокам?"- спросила я, наклонясь, чтобы поближе рассмотреть глаза. Никаких признаков петехиального кровотечения, ни желтухи, зрачки одинакового размера...
"Давно,"- сказал он, и выдернул у меня руку. "У меня совершенно нет времени, чтобы болтать о моем здоровье, мадам. Я..."
"Клэр,"- сказала я, и положила руку ему на грудь, удерживая и дружелюбно ему улыбаясь. "Вы Хэл, я Клэр, и никуда вы от меня не денетесь, Ваша светлость."
"Уберите от меня свои руки!"
"У меня есть очень серьезный соблазн так и сделать, и позволить вам свалиться здесь в обморок,"- сказала я, - "однако придется подождать, пока миссис Фигг не закончит настаивать тинктуру. Я не хочу, чтобы вы металась тут по полу и задыхались, как рыбина, которую вытащили из воды на берег; и учтите - я никоим образом не намерена вытаскивать крючок у вас изо рта."
Я и в самом деле сняла руку с его груди, поднялась и вышла в коридор, прежде чем он нашелся, что на это ответить.
***
ДЖЕННИ ЗАНЯЛА УДОБНУЮ ПОЗИЦИЮ у двери, изредка поглядывая вдоль улицы то вверх, то вниз.
"Тут что-нибудь происходит?"- спросила я.
"Не знаю,"- сказала она, не отрывая глаз от нескольких грубого вид мужчин, которые, развалясь, расположились внизу, по другой стороне улицы. "Только что-то не нравится мне ощущение от всего этого. Думаешь, он прав?"