Напряжение
Шрифт:
– Но она и правда хозяйственная, практичная женщина. Ей могут позавидовать многие.
– Поживем - увидим, - уклончиво сказал Олег.
– Что я тебе могу обещать? Я узнаю, в чем там дело, и посмотрю, нет ли случайно ошибки. Если все правильно, то будь что будет. И ни о чем меня не спрашивайте и не просите. Договорились? Я ничего не могу с собой поделать, мне противны люди, которые разговаривают с тобой, беспокоятся о твоем здоровье, навязывают тебе дружбу, а сами, оказывается, шуруют в твоих карманах да еще насмехаются над тобой же за честность. А потом - давай цепляться за знакомства
– Не нужно так, дорогой мой мальчик. Я сама предложила поговорить с тобой. Ты же знаешь, она мне вместо твоей мамы… Бедная Ганночка!
– Да я не о ней, - сказал Олег, вставая.
Людмила Филаретовна тоже поднялась из-за стола. Подойдя к племяннику, она обняла его голову и поцеловала:
– Смотрела я сейчас на тебя… Совсем взрослый мужчина. И мысли взрослые. Конечно, ты во многом прав.
– Мы, тетя Люда, быстрее других мужаем, а если хочешь - стареем: с какого угла смотреть. И вообще мы немного циники. Это наше профзаболевание. Зато контрасты заставляют выше ценить настоящее.
– Ты, я вижу, ничуть не раскаиваешься в своем выборе.
– Что ты! Конечно, нет, даже и говорить нечего.
– Ну, а жениться не собираешься? Не казни за любопытство: я ведь баба, а это самый первый бабий вопрос. Удивительно, что я тебя только сейчас об этом спрашиваю.
– Нет пока… Ты не беспокойся, предупрежу…
Олег вышел в чистенькую переднюю и накинул на себя пальто. Пролезая в рукава, он коснулся пальцами штукатурки. Тетя благодушно заметила:
– Англичане говорят в таком случае: «No room to swing a cat». He понимаешь? Дословно: «Нет комнаты покачать кошку», то есть «страшно тесно». У них часто такие смешные фразы… Да, подожди, пожалуйста, минутку.
Она поспешила в комнату, сгребла из вазы конфеты, нарезала куски вафельного торта и завернула все в газету:
– Захвати, ради бога, сорванцу. Ты его, верно, не больно-то балуешь сладким.
Олег не стал отказываться, сунул пакет под мышку и застучал подошвами по узкой крутой лестнице.
Глава третья
1
Утром Мигунов огорошил.
– Управление решило забрать к себе дела о квартирных кражах.
Олег возмутился:
– Вечная история. Как только что-нибудь поинтереснее, потруднее, так себе… А нам оставляется полное право заниматься карманниками, семейными склоками да мелким хулиганством.
– Ну что ты ерепенишься? Что я должен был, по-твоему, сказать: не нужна нам ваша помощь, сами сладим. Так, что ли? А кончится месяц, они посмотрят наши проценты и скажут: раскрываемость у них низкая, а предлагаем помощь - отказываются; зазнались!
– Да разве дело в процентах?
– Все! Хватит! Я всегда учитываю твои индивидуальные качества - буйный нрав и свободолюбивую душу. Мы договорились, что они пришлют оперативника. Поведете дело все вместе. И успокойся, а честолюбие запри в свой письменный стол.
Посланцем управления оказался Беклемишев, Костя Беклемишев, который блестяще заканчивал милицейскую школу в год поступления туда Олега.
Беклемишев вошел, безукоризненно выбритый, прекрасно, со вкусом одетый, приветливый:
– Рад вас видеть, оперы. Как работается?
Он положил на стол элегантную папку из какого-то нового, нарядного материала, переливавшегося разными цветами, и поздоровался с Гуляшкиным, с Олегом.
– Приказано присоединиться к вам, - сказал он.
– Давайте взвесим наши возможности, посмотрим, что у нас есть, что сделано и чего нет.
– Двумя пальцами он потянул за костяной замок «молнии», вынул из папки несколько рыжих картонных «дел» и протянул Гуляшкину. В них лежали документы сходных происшествий, взятые в других районах.
– Прочитайте пока, а я займусь вашими. Мне кажется, здесь есть нечто общее. А потом обменяемся мнениями. Не возражаете?
Сняв серый пиджак, Беклемишев повесил его по-домашнему на спинку стула и остался в белой с просинью перлоновой сорочке. Закурил от большой блестящей зажигалки, отогнул тугой картон и начал читать.
Читал он сосредоточенно, ставя время от времени на полях восклицательные и вопросительные знаки своей красной шариковой ручкой и возвращаясь к прочитанным страницам. Когда звонил телефон, он брал, не глядя, трубку и называл свою фамилию. И хотя он раньше не бывал здесь, спрашивали, по-видимому, его, потому что он отдавал какие-то, распоряжения.
– Н-да, - неопределенно проговорил наконец Беклемишев, отложив в сторону бумаги и раздумывая.
– С чего же вы начали?
Олег рассказал о трех версиях, разработанных ими.
– Мне нравится вторая, - заметил без колебания Беклемишев.
– Почему?
– Логически, ребята, она более точна и совершенна. Конечно, всякое бывает, возможно, преступник и живет рядом. Но в данном случае строить на этом версию - сомнительно.
– Наверное, поэтому первая и отпала очень скоро. Подозреваемый оказался в командировке. А вот вторая кое-что дала.
Беклемишев внимательно слушал все, что говорил Олег, потом, после вызова, поднялся и, накинув на плечи пиджак, медленно пошел к дежурному:
– Сейчас я кое-что принесу - может быть, пригодится.
– Хоть бы не темнил, что у него там, - проворчал Гуляшкин. Он с утра пребывал в плохом настроении, а в такие дни отличался молчаливостью.
Олег отметил про себя, что Беклемишев держится просто и с достоинством, спокойно и ненавязчиво. И Олег почувствовал себя давно знакомым с этим человеком. Как-то незаметно Беклемишев захватил в свои руки все, над чем размышляли Олег и Гуляшкин, расследуя эти квартирные кражи, все, что они придумали. Мысли же, высказанные им самим вслух, превращались в весомые слова-приказы, не выполнить которые было невозможно. Он подчинил их себе, и Олег не разобрался, как, чем он этого достиг. Но, так или иначе, его восхитило это умение.