Наречённый для ворожеи
Шрифт:
Бер не сдержался и всё-таки хихикнул, но тут же нарочно раскашлялся. Впрочем, короткое разбирательство было закончено. Ильриху следовало поскорее переодеться, чтобы не простыть после купания в колодце. Руту же, виноватую если не в членовредительстве, но определённо в подстрекательстве, отправили вслед за Магистром в его покои.
Предполагалось, что тот проведёт нравоучительную беседу как следует вести себя приличной девице, на деле же разговор свернул в другое русло. Магистр, никого не обвиняя, заговорил о Ильрихе, и начал с того, что барончику, как все привыкли его называть,
— Так что делай выводы, — закончил Магистр свой короткий рассказ, и Рута рывком вытерла набежавшие на глаза слёзы.
— Сирота при живой родне? Слово худого больше Ильке не скажу! — клятвенно пообещала она.
— Тем более мальчишку явно к тебе тянет, — позволил себе улыбнуться Магистр. — Видно не хватает такой вот шустрой сестрёнки.
— Да не сестрёнки, я его поцеловала! — ляпнула Рута. И увидев изумлённо округлившиеся глаза Магистра, поспешно добавила: — Не в губы! В щёчку… нечаянно…
— Завлекла, значит? Напомни, чадушко, сколько тебе годков?
— Девятый пошёл, ухажёры пока без надобности, — доверительно сообщила девочка. — Потому и воюю, но в колодец барончик больше не сиганёт.
— Вот и славно, — полностью одобрил Магистр.
После того разговора Рута очень к Ильриху переменилась. Перестала избегать, пару раз сама ему улыбнулась, правда и стукнуть разок-другой всё же пришлось. Чтобы вновь воодушевившийся Илька прекратил разводить телячьи нежности, но барончик дулся всегда не долго. Если представлялся случай, опять принимался таскаться следом, а когда мальчишка слишком забывался — пытался взять за руку, или поправлял развязавшуюся ленту в косе, — Рута молча показывала ему кулак.
С другой стороны, даже в столь нежном возрасте, дочь ведьмы уже понимала, что настойчивое внимание мальчика — это лестно. Заряна, к примеру, не имела пока ни одного поклонника и открыто об этом печалилась. В Позёмку же по-прежнему были влюблены большинство воспитанников Бера, но пока что тихая девочка никого не выделяла.
Однако время шло и сердце «снегурочки» однажды дрогнуло.
Руте в ту пору исполнилось уже одиннадцать, а Позёмке пятнадцать, когда взбудораженные Лушка и Морошка, прибежав вечером с улицы, принесли в травницкую важную новость. Ледышка целовалась с Тавром за конюшней!
— Думаю, они прощались! — восторженно верещала Морошка. За прошедшие годы маленькая ягиня вытянулась и потеряла детскую пухлость. — Ведь Тавра определили в спутники к нашей Заряне, и завтра они отправляются за Идоловы пустоши.
— В тех краях хмельные шишы дюже расплодились, пострадали целые деревни. Народ трудиться бросил, через одного до белой горячки спиваются, — сочла нужным пояснить Лушка. Вторая ягиня тоже подросла, но в отличие от сестры осталась толстушкой.
— Про шишей не интересно! — перебила Морошка. — В общем, Тавр говорил Позёмке,
Две новые ученицы, обе ровесницы Руты, восторженно разахались.
— Это так мило! — всплеснула руками одна.
— Такая красивая будет пара, — поддакнула другая.
Но Руте почему-то новость не понравилась, возникло странное ощущение, словно её пытаются обворовать. В последнее время дочка ведьмы тоже стала заглядываться на красавчика Тавра, невольно сравнивая его с Илькой. По-прежнему ей преданного, но в свои тринадцать лет обидно невысокого, в то время как семнадцатилетний Тавр был рослый широкоплечий богатырь. А уж если вспомнить Илькин нос-крючок и жёлтые совиные глазищи…
— Выходит, я намного дурнее ледышки, — прошипела себе под нос Рута.
— Ты что-то сказала? — переспросила Морошка.
— Ага. Что бедная Зарянка через два года будет брошена своим спутником. Обидно.
— Почему сразу брошена, выберет себе другого. Воинов всегда больше, чем ворожей, — пожала плечами ягиня.
— И всё-таки так поступать с Зарянкой негоже! — хмурясь, продолжала настаивать Рута. К неинтересной, да ещё довольно занудной девушке она Тавра не ревновала.
— Послушай, у тебя и Ильриха может получиться также, — задумчиво сказала Лушка. — Он старше тебя, придётся барончику дожидаться, когда ты закончишь школу.
— А кто это сказал, что захочу в спутники Ильку? — огрызнулась дочь ведьмы. — Ишь, привыкли, что таскается за мной хвостом! Нарочно откажусь, ему есть из кого выбирать!
Рута ткнула пальцем в сторону новеньких девчонок и бросилась вон из травницкой. Надумала оседлать лошадь и устроить в поле скачки, попробовать расплескать горькие терзания на ходу.
Глава 8. Кто кого любит
Что бы человек себе не прочил в будущем, судьба всё равно решит по-своему.
Тавр со своей первой спутницей, ворожеёй Заряной, где только не побывали и совершили немало славных дел. А когда, почти через два года, парень дождался в спутницы Позёмку, та оказалась к кочевой жизни не приспособлена. Поскитавшись по дорогам неполный год, запросилась обратно в обитель и стала первой помощницей Альдоны при лечебнице. Существенно облегчив жизнь Дайвы, которая теперь не разрывалась между больными и школой. И, конечно, Позёмка преданно ждала своего Тавра из дальних походов и звалась его невестой.
Но если в сердечных делах влюблённым покровительствовала сама богиня любви Лада, постоянную спутницу Тавр из-за своих метаний утратил. Строгая Заряна сопровождать его впредь напрочь отказалась, Рута и другие ученицы ещё не подросли, и парень стал одним из воинов дружины Ордена. Те выезжали на задания, только если следовало дать бой многочисленному противнику, то есть достаточно редко. Из-за этого в дружину охотно переходили пожилые да семейные, ну а Тавр по молодости лет страстно желал побродить по свету. Людей, как говорится, посмотреть, и себя показать. Потому и не торопился жениться, впрочем, тихая Позёмка не настаивала.