Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
Гроттер пожала плечами.
Может, и желал.
Она просто не могла разобраться в причинах и последствиях каждого его действия, которые попросту часто оказывались ничтожными.
Ничтожными и бессмысленными.
– Ну, знаешь, я как-то уже даже не уверена в том, что он действительно думал так много о том, чтобы принести мне добро.
Бейбарсов лишь спокойно пожал плечами, не поддавая сомнениям все её слова, будто бы на самом деле так и должно было быть.
Гроттер считала, что она ошибалась, когда
Ей так хотелось бы сейчас просто смириться со всем, что происходило, просто подписать немое соглашение со своей совестью.
– Мне надо, чтобы меня кто-то вечно заставлял что-то делать, - наконец-то подбила итог Гроттер. – А Иван…
– Не был для тебя достаточным стимулом? – удивился Бейбарсов. – Да, Гроттер, понять тебя просто невозможно.
Таня рассмеялась и вновь кивнула, словно подтверждая каждое слово Бейбарсова. Сейчас ей показалось, что всё это даже логично, но, тем не менее, она не могла утверждать, что окончательно согласилась со своими мыслями.
– Мне опять снилась последняя страница.
– Той книги?
Гроттер кивнула.
Эта новость вызвала у Бейбарсова едва заметную улыбку, а после он поднялся на ноги и обнял Гроттер за талию, словно пытаясь успокоить.
– Ну, возможно, это нормально, - наконец-то промолвил он. – Не стану отрицать, книга поражает.
– А ты уверен в том, что там всё выдумано?
Бейбарсов кивнул. Ложь натянутой струной легла по реальности, пытаясь забрать остатки воздуха, использовав её в своих целях.
========== Боль сорок шестая. Стихия ==========
Гроттер так хотелось сейчас узнать что-то интересное, разобраться в том, что пояснит ей Бейбарсов, что она даже удивилась собственному рвению.
– Удивительно, но мне действительно хочется учиться, - подала наконец-то голос Гроттер, шагая следом за Бейбарсовым. – А куда мы вообще идём?
– К озеру, - отозвался Глеб, наклоняясь, чтобы спелые яблоки, которые никто не собирался обрывать, не упали ему на голову.
Осень вступала в свои права всё более и более активно, засыпая золотом все травы, обнажая деревья перед предстоящими им морозами и сея холод по утрам тонкими нитями заморозков.
Люди заканчивали собирать урожай, порой по лесу гонялись за грибами и ежами дети, а холод всё больше и больше сковывал душу.
Таня ненавидела зиму. Прошлая принесла ей невероятно много боли и ужаса – она прекрасно помнила, как всё это проходило, и ни единого хорошего воспоминания о зиме у неё до сих пор не осталось.
Гроттер вспоминала о ней с недовольной усмешкой, с мрачным взглядом, который можно было истолковать уже как-то по-своему.
– Мне кажется, что в этом году будет ещё холоднее, - подала голос Таня, поднимая с земли жёлтый лист.
Она сама не понимала, почему её яблони до сих пор
Октябрь вступал в свои права, постепенно овладевая всё новыми и новыми территориями. Она выбрала эту местность ещё и потому, что зима тут приходила не так уж и быстро – и теперь чувствовала себя спокойнее.
– Тебе было так плохо зимой? – сжимая её ладонь, слишком холодную сейчас, поинтересовался Бейбарсов.
Сам он выскочил безо всякой куртки, но Гроттер было холодно, и она вынуждена была набросить на плечи пальто.
Шагая всё дальше и дальше, проходя мимо беседки и оказываясь уже в лесу, она внезапно осознала, что зря не взяла с собой шарф.
– Тебе надо учиться вязать, - бросив на Гроттер весёлый взгляд, внезапно заявил Бейбарсов, склонив голову набок.
– Почему?
Он притянул её к себе, обнимая, и Таня, положив парню руки на плечи, внезапно поймала себя на мысли, что он буквально горит изнутри.
– Почему тебе не холодно? – удивлённо поинтересовалась она, забывая о предыдущем вопросе о вязании.
– Моя стихия – огонь, а некромаги вообще не мёрзнут, - пожал плечами Бейбарсов. – Хотя, в принципе, чёткую стихию в случае некромагии найти достаточно трудно. Может, даже ветер.
– Воздух?
– А, нет, не воздух, - отрицательно покачал головой Глеб. – Тут эти тонкости ещё изучать и изучать, так что лучше просто не обращай на это внимания. – Бейбарсов усмехнулся и провёл рукой по её волосам, а после прищёлкнул пальцами, наколдовав наконец-то шарф.
Гроттер благодарно посмотрела на некромага, быстренько надевая шарфик и застёгивая пальто.
Стало теплее.
Они наконец-то дошли до озера, от которого уже настоятельно веяло зимой, и Тане захотелось вдруг вернуться в лес.
– Там было теплее, - пожаловалась она.
– Да, было, но, тем не менее, у нас пока что нет возможности перебирать климатом. Тут будет безопаснее, - покачал головой Глеб.
Гроттер удивлённо изогнула бровь, но удержалась от вопросов, которые показались ей лишними и ненужными.
Она вообще поймала себя на мысли, что не следует пока что ничего спрашивать, когда Бейбарсов не начнёт рассказывать ей хотя бы что-то.
Глеб же, внимательно посмотрев на девушку и покачав головой, словно собираясь что-то сказать, но не решаясь, вновь сжал её ладонь, словно пытаясь согреть.
– Какая стихия тебе ближе всего? – наконец-то поинтересовался он.
– А какой выбор?
Гроттер, впрочем, так и не дождалась ответа, пытаясь представить себе хоть что-то, что было бы ей родным.
При воспоминании о воде по спине прошла дрожь. Проклятый ручеёк пугал её даже там, ещё до того, как стал пропастью.
Наверное, на “Тибидохсе” следовало проявлять определённые наклонности, и она… И она сожгла Веру.