Нарисую себе сына
Шрифт:
— Так что там с их «одухотворенным трансом»?
— Не знаю. Я все пункты просмотрела. Есть лишь перечень трав для окуривания и календарь благотворных дат, обрывающийся сто тридцать два года назад. Да сами еще раз гляньте.
Мужчина, проигнорировав протянутые к нему листы, наморщил лоб:
— Я тоже… смотрел… Ладно. Вернемся к храмовым постулатам. До какого мы вчера дошли?
— Ваш храп прервал восьмой, — уточнила я, листая на качелях страницы.
— Хм-м… Его я помню. Там про… воздержание жриц.
— Целомудрие жриц.
— Да,
— Девственности по определенным дням календаря не бывает.
— Та-ак… Что с девятым?
— Нашла. Читаю: «При толковании посыла сохраняйте сдержанность и непредубежденность. Помните: вы — лишь глаза и голос великой Вананды. Разум ее, а значит, способность делать по нему заключения, вам недосягаемы».
— Ага-а.
— Ну, это, как… городской глашатай: он лишь кричит новость народу, а все свои «заключения»…
— Делает позже, с дружками в траттории, — кивнув, закончил капитан. — Дальше, Зоя.
— А дальше — последний.
— Десятый? — сузил он глаза. — Читайте. Только, медленно.
— Хорошо. «Не просите, пока не отдали».
— И-и?
— Это — всё. Там еще, дополнение от самого автора.
— Так его читайте, Зоя!
— «Данный постулат является, на мой взгляд, самым важным, ибо подразумевает, что за любое изменение необходимо платить, причем, всегда стоит учитывать реальные размеры этой платы».
— Та-ак. И где та… «касса»?
— Это, вы у меня сейчас спрашиваете? — хмыкнула я.
— Нет, — сосредоточенно уставился на меня капитан. — Просто, хотелось бы… ясности… Зоя, а вы столицу нашу хорошо знаете?
— Еще один интересный вопрос. Я здесь — впервые.
— Да?.. Думаю, самое время проветрить мозги. А то в этом «зеленом раю»… — оторвал он взгляд в небо. — ничего больше в голову не лезет.
— Выгуливать меня будете?
— Ага. Заодно проверим, как там дела с ремонтом «Летуньи»…
В огромном, похожем на город под крышей ремонтном ангаре, стоял страшный строительный грохот вперемешку с ругательствами на разных языках Алантара. Запахи свежего дерева, корабельных лаков и еще чего-то, сильно похожего на подкопченную солнцем рыбью требуху, носились вместе с ветром между выдернутых из родной стихии кораблей. И от этой дикой смеси сразу от распахнутых ворот зачесался нос. Капитан же, казалось, напротив, вдохнул полной богатырской грудью. И обозрев перспективу, ринулся в широкий длинный коридор… А, вот интересно, если я здесь торчать останусь?
— Зоя! Нам — туда! — натянул мой опекун свой невидимый поводок для выгуливания. — Я жду! — и резко за него дернул.
— … Иду!
А потом (чуть я к запаху привыкла), и самой стало интересно. Особенно, когда мы добежали до «Летуньи». Она стояла на своих распорках в самом дальнем углу. Рядом со старым серым фрегатом «Дозор», почти по самую палубу обросшим ракушками и мертво пожухлыми водорослями. И, наверное, именно так выглядела когда-то «Крачка»… Это, какие же труды, мама моя. И какая же должна быть
— Да в задницы им сто акул и рифы навстречу! Я в тот наш чертеж их сам мордами тыкал, капитан! Да, чтоб… Добрый день, монна Зоя! Я вас опять… не заметил!
— Добрый день, Яков! — со смехом обернулась я от корпуса «Дозора». — Не обращайте на меня внимание!.. Сто акул в задницу и рифы навстречу. Это надо запомнить…
— …И только это с тех пор и помню.
— Что?!
— Что ж вы так кричите, Зоя?
— Я еще и слышу плохо после трех часов в вашем «корабельном раю». И, наверное, пахну… — бросив на стол вилку, подтянула я к носу свой голубой рукав-фонарик. — соответствующе.
— Опять стирку устроите? — прищурился на меня капитан.
— А как же? — в ответ оскалилась я.
— Тогда давайте выпьем за ваше… новое платье.
— Сами за него пейте. И-ик.
— Одному нельзя. В одиночку пьют лишь от огромного горя или по такой же огромной глупости.
— Тогда, за счастливых и огромно умных?
Мужчина в ответ засмеялся и качнул своим граненым бокалом:
— Э вэрро, Зоя!
— Э вэрро… И всё. Мне пора наверх. Или опять за чтение?
— Пожалуй, сегодня, нет.
— Тогда, цепляйте ваш поводок.
— Что?
— Ведите меня… Неужели, мне самой приходится говорить такие страшные слова?..
А еще, подобрав подол платья, подниматься вверх по длинной-длинной лестнице. С приглушенным светом фонариков вдоль ее стен и бесконечными гербариями в рамках. И я уже дошла до ее середины…
— Зоя?
— А-а?
— Постойте, у меня к вам вопрос… Помните, магистр говорил про еще один способ добиться нужного видения?
— Он их три называл, — обернулась я к замершему за моей спиной мужчине. — Какой именно?
— «Баголи и…
— Не-ет.
— Зоя, я не склоняю вас к «чувственным объятьям». Думаю, достаточно будет и сцепленных вместе рук.
— Нет.
— Почему?
— Не хочу. Там ведь не только контакт нужен, но и думать.
— Да. С этим сейчас…
— Не в этом дело. Думать надо о совместном будущем. А у нас с вами оно какое?
— Ну… — потер капитан лоб. — Совместные поиски. Они ведь — в будущем? Так?
— Та-ак.
— Вот о них и… думайте, — и выставил передо мной свои огромные ладони. — Зоя, что мы теряем? Ну, не получится? Поедем завтра за консультацией к магистру. Наберем трав и обдымокурим всю эту гостиницу.
— Угу, — скосившись на капитанские руки, вздохнула я. Хотя, если получится… — Ладно, — и осторожно вложила в них свои. Мужские пальцы со странной грацией скользнули между моими, и сжали в крепких горячих капканах:
— Что делать дальше?
— Вам? — сглотнула я от волнения слюну. — Ничего. Дальше — я, — и, глубоко вдохнув, закрыла глаза.
Теперь… О чем теперь? О «совместных поисках»… Хотя, гораздо приятнее думать совсем о другом…
— Зоя?
— М-м.
— Не о том.