Наркота
Шрифт:
*
В ту же ночь Сергей связался с генералом.
– Иван Савельич, Сулла выжил. Он рассказал много интересного. Сдал работодателей: они приходят по реке в каждую полнолунную ночь, привозят товар, забирают деньги. Такую экспедицию сегодня мы встретили с местными ребятами, давнишними сослуживцами. Сторожевик и плоты с курьерами уничтожены. Но, главное, Сулла выдал, что отлаженная, мощная сеть конечных производителей под прикрытием американцев работает в районе селений Ичка, Сармантай, Пархар, Сарык, а это все недалеко отсюда, по нашему берегу Пянджа.
– Вот так. Да это же все вокруг Торабаба. Ай да Грегор, ай да Майкл.
– У нас потери. Мне тоже немного перепало. Отлежусь, – схожу к Сохатому в гости. Можно взять у наших торчков «Казанку», наркоты для расчета у меня много. Прогуляюсь. Он же где-то там обретается. Там у него лежбище. О результатах доложу.
– Вот что, герой. Там не нора какая, там должен быть добротный укрепрайон. Цитадель. И у меня есть план. Так будь добр, не мешай, не лезь, куда не просят. И проследи, как часто теперь будут проходить караваны по реке. Там, глядишь, еще кто объявится. В-общем, твое дело – смотри и выжидай. Когда придет время, я дам знать.
*
Прошло три месяца. Рогожин в условленное время выходил на связь с базой. Ничего нового, ничего особо подозрительного. Даже плоты больше не появлялись.
Когда еще в августе он зашел на почту, его едва признала тетка Дарья. И подивилась: кроме тяжелого пакета, Сергей отправил несколько денежных переводов по разным адресам на сумму, от которой она сначала онемела, потом со словами, что кого-то гробанули в соседнем районе, проводила до дверей и закрыла отделение на переучет. Переучитывалась она и не открывала дверь почты до тех пор, пока не приехали инкассаторы.
Слух, все одно, пошел. И Серегу поначалу с опаской обходили стороной даже те, кому каторга светила уже много лет. Однако, Сергей не забывал в срок приходить за официальным денежным довольствием, весьма приличным, - и вскоре стал приятелем для всех. Появились новые друзья и невесты. Старые «переломались», стали забегать на огонек, все еще потерянные, с потускневшим взглядом. В поселке кое-как возрождалась жизнь. Впервые за много лет устроили дискотеку в клубе, но что порадовало Серегу больше, подрались из-за девок.
Заработала пилорама. В старом птичнике завели цыплят. Даже пенсионеры (непонятно откуда) раздобыли небольшие деньги: кто затевал ремонт, кто привозил из райцентра телочку, овечек. Сельпошный продавец начал получать прибыль. Чуть было не закрыли единственный в округе магазин, а тут вдруг, кроме хлеба и соленых огурцов в банках, народу захотелось колбасы и сыра, ну и традиционный товар №1 существенно поднял выручку.
*
Рогожин часто навещал могилы на берегу. Заказал настоящие кресты из камня, стол, пару скамей. Его уговаривали на оградку, но он сразу отказался – не любил всякие заборы. Березку посадил.
Однажды, ближе к вечеру, он пришел на свой погост, протер стол и скамьи, поправил холмики, откупорил бутылку водки. Налил в стакан, и так сидел, вглядываясь в предзакатное небо над обрывом. Сзади послышались шаги.
– Ольга? – он оглянулся. Опять одна. Ольга присела напротив и, не глядя в его удивленные глаза, не смущаясь, сказала:
– Налей мне тоже.
Сергей помедлил, нарезал помидор, открыл паштет и протянул ей налитый стакан. Она выпила, сморщилась, но закусывать не стала. Он тоже выпил, молча.
Сергей хорошо знал ее мужа. Он был успешный змеелов, собирал яд и сдавал его где-то
Перед свадьбой за Ольгой пытался ухаживать и Сергей. Но дела его шли худо. Сначала он сжег последний зараженный улей, подался к рыбакам, - артель распалась. Не конкурент Лехе, выходило. Но за два дня до свадьбы Ольга сама к нему пришла. Наутро весь поселок об этом уже знал. На свадьбу пригласили, но все пошло как-то не так – Рогожин много выпил, полез с кем-то разбираться… С тех пор они с Олей за версту друг друга обходили.
В последний раз Алексею не повезло: змея попалась не крупная, но очень ловкая. Ударила-таки в запястье. Два часа он с напарником, по очереди, высасывали зараженную кровь. Но к вечеру поднялась температура, начался озноб, судороги. Пришлось делать укол, прибегнуть к неопробованному средству, но что-то, видно, сделали не так. Разбил инсульт. Два дня напарник нес его полуживое тело. Ольга уже ничего от него не услышала. Дыхание остановилось на пороге дома.
На похоронах пили только водку. Тогда-то ему и пообещал рыбак с той стороны и легкий труд, и полезный моцион, и золотые горы.
– Ты знаешь, кто здесь?
– Да.
Сергей налил еще, Оля выпила, поддела ножом паштет, отломила кусочек хлеба. Сергей выпил без закуски.
– Перед людьми, кто мы с тобой?
– Ну, кто что помнит?
– Тогда давай встречаться, я ведь по-прежнему…
– А Леся?
– Она поймет.
*
Они были счастливы. «Пазик» трясся и прыгал на ухабах, но они улыбались, сидя перед панорамой ветрового стекла, крепко сомкнув руки, и иногда перешептывались – приходилось припадать губами к уху, касаться, щекотать. Учителей начальной школы не часто балуют выходными. Но сегодня директорша решила провести внешкольный урок в краевом палеонтологическом музее: пусть дети знают, какие страшные чудовища когда-то водились здесь. Министерство образования края выделило два мягких автобуса, и вся школа во главе с тремя учителями в семь утра выехала из поселка.
Они любовались природой края. Солнце взошло пока невысоко, и его косые лучи пробивали насквозь зеленые борки, где могучие сосновые стволы отсвечивали и фиолетовым, и розовым, и бурым.
– Смотри! – Ольга вцепилась двумя руками в плечо Сергея, - две черные куницы стрелой пересекли дорогу.
Встречались и болотца, в них по щиколотку в воде стояли белые березы, над их весенними в сережках кронами проглядывались силуэты настоящих скал. Мелькали полупустынные пейзажи. Они сменялись голыми песками, среди которых вдруг замечали мазанку, а рядом горит тандыр! Женщины замешивают тесто, отгоняют нетерпеливую ребятню. «Чем топят?», «Чем отличается бархан от дюны?» - не унимался учитель географии.