Наркоз для совести

Фабер Ник

Но, то, что поразило Андрей куда сильнее — эта посудина пряталась прямо во внутренней части системы Звезды Армстронга.

Если быть точным, то в тени одного из крупных астероидов, что вращались вокруг освещающего Аркадию светила. И это в то время, когда вся система находилась на военном положении после неудачного вторжения Агастуса Кейна. Андрей до сих пор не мог понять, как никто не смог заметить этот корабль. «Изанаги». Кажется, именно так он назывался. По крайней мере его так называла сама Акира.

Но, мало того, корабль оказался пуст. Абсолютно.

Кроме нелюдимого

напарника Акиры, что сутки на пролёт не вылезал из своей каюты и, которого они ещё ни разу не видели, на борту не было ни единой живой души. Не считая самого Андрея и Киры, разумеется.

Складывалось ощущение, что эта посудина управлялась на одной лишь автоматике, что шло вразрез со всем, что Андрей знал до этого. Нет, конечно же так делали, но так, чтобы для управления корытом таких размеров хватало всего двух человек, ни один из коих, к слову, вообще на первый взгляд не обладал навыками управления кораблём — это заставляло его нервничать.

Пройдя по богато отделанному коридору, Андрей добрался до лифта. Он проходил мимо кают, но даже не пытался их открыть. Акира сразу предупредила, что доступ для них ограничен лишь несколькими помещениями. Так что они могут даже не пробовать лезть туда, куда нельзя.

Что случится в том случае, если они попробуют, она не сказала. Впрочем, проверять Андрей всё равно не собирался. Он и так в последнее время слишком часто ходил по краю, в чём только убедился во время прошедшего разговора.

Спустившись на лифте, направился к спортзалу. Даже это место сумело его удивить. Словно в специализированный центр пошёл с дорогими тренажёрами, беговыми дорожками, тренировочными симуляторами. Дьявол, да тут даже отдельная сауна и небольшой бассейн имелись. И в этом был весь корабль. Кто-то потратил огромное количество денег на его строительство и оборудование.

Кто?

На этот вопрос у Андрея ответа не имелось. Даже предположения об этом.

В тренажёрном зале он и нашёл Киру. Напарница киборг, как раз разминалась, выбивая всю дурь из подвешенной под потолком груши. Цель для битья покорно принимала на себя все удары, а амортизирующий гель внутри сминался с такой же плотностью, с какой это могло сделать человеческое тело.

— Мы летим на Меридиан, — сообщил он, входя внутрь.

— О, так ты всё-таки уговорил эту психованную? — удивилась Кира, не прекращая отрабатывать связки ударов по груше.

— Да. И это странно. Я думал, что она в лютый отказ пойдёт. В начале, даже, так и было. А затем она согласилась. Только как-то слишком быстро. Не нравится мне это.

— Эй, нас тут едва взбесившийся электронный болван не убил, а эта девка швыряется предметами силой мысли. Ты уверен, что это вообще должно кому-то нравится!

С каждым словом она вбивала свои кулаки в грушу. При этом звуки ударов получались до того сочными, что Андрею совсем не хотелось бы испытать их на себе. Протезы рук и ног давали ей какую-то совсем запредельную силу и скорость движений. Так ещё и имплантированный в мозг нейронный сопроцессор увеличивал скорость реакции. Это, не говоря уже о встроенном в импланты оружии.

Вмазав ещё пару раз по своей «жертве», Кира наконец успокоилась и вытерла лицо

висящем на шее полотенцем.

Андрей в очередной раз поймал себя на том, что откровенно любуется одетым в состоящий из короткого топа и таких же коротких шортиков обтягивающий спортивный костюм телом. В нынешнее время любой человек мог просто обратится в клинику и некоторое время и количество денег спустя получить для себя идеально построенную фигуру. Комплексы процедур и операций были отработаны давно.

Но это всё равно было не то.

Андрей ни раз видел этих «идеальных» красавиц без единой капли жира и с точеными фигурками на приёмах на Славии. Отец, порой, брал его на разного рода мероприятия. И, что удивительно, они не вызывали у него какого-то чрезмерного восхищения. Может быть потому, что подсознательно он знал — это ложь. Какую цену они заплатили за эту красоту? Получили идеал, не приложив для того никаких усилий.

Так почему он, Андрей, должен ими восхищаться. Он столько сил приложил для того, чтобы отношение отца к нему изменилось от перманентно придирчивого и надменного до хоть какого-то подобия… уважения? Возможно. Так с чего ему восхищаться и уважать их?

Здесь же… Андрей смотрел на Киру и чувствовал… нет, не какую-то наивную влюблённость. Нет. Скорее уважение и восхищение её упорством и настойчивостью. Стройное, подкаченное и рельефное тело. Небольшая грудь, скрытая под обтягивающим спортивным топом. Короткие спортивные шорты, оставляющие открытыми длинные ноги и плоский живот.

А ещё он видел её протезы.

Импланты обеих рук, замененные до самых плечевых суставов. По какой-то причине, Андрей не знал, почему, она не стала скрывать их синтетической плотью, что была неотличима от реальной человеческой кожи. Вместо этого она довольствовалась тем, что протезы имели просто схожий цвет. И с расстояния, да, действительно выглядело похоже. Если только не приглядываться к тонким «швам», что шли по рукам и другим деталям.

Обе ноги, чьи протезы крепились к едва заметным композитным манжетам на середине бёдер. При этом видно, что она идеально знала свои протезы. Знала их возможности и недостатки. Такую плавность движений, какую видел Андрей, можно выработать исключительно долгими и упорными тренировками.

Это странно, но стоящая сейчас перед ним и вытиравшая лицо от пота полотенцем девушка выглядела максимально… настоящей. Пожалуй, именно это слово подходило к ней больше всего.

— Андрей.

— Чего?

— Ты так и будешь на меня пялиться?

Зарин вдруг понял, что всё это время Кира с весельем в глазах разглядывала его.

— Ничего я не пялился.

— Ага, конечно. Какой же ты врушка. Я же видела.

— Тебе показалось.

— Ну, конечно. Показалось. Слушай, можешь просто попросить. Нет, серьёзно. Я бы показала…

— Ой, да иди ты…

— М-м-м, а куда? Нет, ты скажи…

Андрей лишь фыркнул. К её подколкам он уже привык. Хотя, справедливости ради, он до сих пор не мог с уверенностью сказать, когда она шутила, когда придуривалась, а когда говорила полностью серьёзно. Так что он просто бросил ей захваченную бутылку с соком, захваченную в кают-кампании.