Наркоз для совести
Шрифт:
— Что нужно будет сделать, генерал? — уже куда увереннее спросил он.
— Вот, другое дело, — улыбнулся Андерсон и посмотрел на сидящего рядом с ним генерала от разведки. — Я же тебе говорил, Исая, что он «наш» парень.
— Посмотрим, Антон, — сухо отозвался тот. — У нас имеется секретный режимный объект в одной из систем в глубине Пиренейского сектора. К сожалению, после того, как Кейн ударил по Трое и начал своё наступление, данный объект оказался отрезан от нас. Вашей задачей будет пробиться к нему и эвакуировать персонал, а также все материалы исследований,
— Так точно, сэр, — бодро ответил Александр. — Но…
— У вас вопросы, Зарин? — поинтересовался Андерсон.
— Да, сэр. Моя эскадра должна была быть задействована в операции на Офелии. Если «Ганнибал» не будет в ней участвовать, то кто будет руководить эскадрой?
— Этот вопрос будет решаться уже моим штабом, — сообщил Андерсон. — Вам нужно думать только о вашем задании, командор Зарин. У вас будет четыре дня на подготовку в этой миссии. И запомните, Александр. Это не «волшебный билет», который позволит вам неожиданно завоевать всеобщее доверие. Не стоит строить глупых фантазий. Это работа. Сложная и опасная. Но она должна быть выполнена.
— Я понимаю, адмирал, — серьёзно кивнул Александр. — «Ганнибал» и его экипаж вас не подведёт.
— Вот и славно. Возвращайтесь обратно на свой корабль, Александр. Все приказы вы получите сегодня же. Естественно, я думаю, что не должен говорить о том, что ваше задание будет иметь высочайший приоритет секретности. Никто за пределами корабля не должен знать о том, что вам предстоит выполнить.
Уже позднее, сидя в своей собственной роскошной каюте на борту «Кракатау», адмирал Антон Андерсон наконец позволил себе расслабится.
Впрочем, его старому другу было явно не до этого.
— Все материалы встречи удалены? — спросил Крэнстон, сидя в кресле напротив Андерсона.
— Да. Даже в чёрном ящике ничего не осталось. Мои люди вычистили память. Зарин никогда не появлялся на борту «Кракатау». Ни записей, ни свидетелей. Единственный кто видел его на здесь, на борту собственными глазами — это Мэтт. А он полностью предан исключительно мне. Так что можешь не переживать.
— Я бы не переживал, если бы нам не пришлось так рисковать, Антон, — понуро ответил Крэнстон.
— Это ваш косяк, Исая, — спокойно произнёс Андерсон. — Вы могли бы вывести ваши разработки со станции «Агенор» гораздо раньше…
— Куда? — насмешливо спросил его Крэнстон. — Нам было запрещено проводить такие разработки в пределах Ядра. Ты хоть представляешь, что с нами бы было, если бы кто-то узнал о том, чем они занимаются? Это даже не военный трибунал. Нас бы просто линчевали заживо.
— И правильно сделали бы, — тут же добавил Андерсон. — Но сейчас это даёт нам определённые… возможности.
— Ты всегда был сторонником чересчур… радикальных мер, Антон. Ты знаешь?
Андерсон
— Что значит «радикальных», Исая? — с улыбкой задал он риторический вопрос. — Я сторонник эффективных действий.
— Ты превратил Аркану в ядерную пустыню. Знаешь, мне даже интересно, чувствовал ли ты хоть что-то в тот момент, когда отдал приказ на запуск ракет?
Антон даже на несколько секунд задумался.
А действительно, что сам он чувствовал, когда приказал обрушить на поверхность мятежной планеты сотни термоядерных боеголовок?
Ответ был слишком прост, чтобы произносить его вслух. Он не чувствовал ровным счётом ничего. Разве что лёгкое удовлетворение от хорошо проделанной работы. У него не имелось наземных сил для штурма Арканы. Точнее, он не мог сделать это только имеющимися в его распоряжении ресурсами. Поэтому он совершенно спокойно принял решение сделать то, что в итоге и сделал. Просто выжечь заразу с поверхности этого серовато-голубого шарика.
Удивительно, но Антон Андерсон никогда не жаловался на свою память. Более того, её можно было бы назвать практически идеальной. Поэтому он сейчас мог вспомнить тот момент, когда отдал приказ с потрясающей чёткостью. Помнил смесь удивления и шока на лицах капитана своего флагмана и начальника штаба. Помнил, как они протестовали.
Но в итоге всё равно было сделано именно так, как он приказал. Для этого пришлось отстраниться этих двоих, что он и сделал, даже несмотря на то, что знал обоих больше двадцати лет.
Эффективность — основное кредо его жизни. Наверное, если бы кто-то смог взглянуть на старые медицинские документы Андерсона, они бы смогли понять причину. Но ещё будучи подростком и прекрасно понимая, какой именно урон ему могут нанести подобного рода «ответы», Антон приложил достаточно сил для того, чтобы они исчезли. Как и милая женщина психолог, что в течении полугода наблюдала за ним.
Поразительно. Прошло столько лет, а он до сих пор мог вспомнить каждое слово в её заключении. АРЛ. Или же антисоциальное расстройства личности, если же говорить более понятным языком. Признаки социопатии. Снижение эмпатии.
Проще говоря этот вывод подтверждал то, что Антон знал и сам. У него была психопатия.
Кого-то другого это открытие могло бы удивить. Даже обескуражить и напугать. А он лишь принял его к сведению. Просто как очередную переменную, с которой ему предстоит жить. И, как и любую переменную, что появлялась в его жизни, он постарался использовать её с максимальной эффективностью.
Так что, когда он смотрел за тем, как поверхность Аркании захлёстывало термоядерное пламя, Антон оставался абсолютно спокоен. Не было ни кошмаров, что мучили бы его по ночам. Ни мук совести. Ничего. Только удовлетворение от выполненной работы.
— Нет, Исая. Вообще ничего. Я просто хотел выполнить работу. Вот и всё. Наверное по этой же причине именно меня отправили сюда. Да ты и сам никогда не чурался запачкать руки.
— Не без этого, — согласился с ним Крэнстон. — Другой вопрос, что нам делать в том случае, если этот план не сработает?