Народ на войне
Шрифт:
Может, что и выгорит
Барышне свободной
Здоровый угодней,
А ихние паничи
Потощее свечи
Я бар теперь ни в чем не прощаю. Только женщин ихних люблю за деликатность и образование.
Ты это не в денщиках ли на таких дам понагляделся? А сказывали, что барыни чуть не матерно с денщиками деликатничали да даже по щекам поглаживали. Многие зубов лишилися.
Не для тела — для души
Ихни девки хороши,
Долгозубы да тощи,
А полненькой не
Женился я не больно охотно, гулящий был, а для деревни бабу взяли. Почитай, и я видал-то ее разов десять. Так, заместо скота рабочего прикупили.
Уж как наши бабы
Головою слабы,
Им свобода словно зря,
Зажалели царя.
Уж вы девушки,
Уж вы прелести,
Ожидайте нас домой
В скором времени
Сидит она под окошком, шьет, а глаза на окно наводит. Зырк — и приманила. У бабы в глазу и невод, и наживка.
Эх, какую бы принаду [97]
Красным девкам положить?
Кабы знать, что девкам надо,
Стали б весело мы жить
Моя милка на крыльце,
Брови ниточкой,
Я с румянцем на лице
За калиточкой
Прежде, ух, баб я любил. А с революцией — хоть бы их и не было, всякую не замечу даже. Все-то я думаю, как бы мне теперь какого-нито случая не просмотреть. Не до баб.
Уж такой я гордый
97
Принада — приманка (обл.).
Дал милой по морде,
На солдатской ты квартире,
Не путайся с командиром
О бабье теперь с дедушкой на печи побеседуй. А нам теперь не до перины, попроснулись будто.
Кончено бабье дело, нам товарка нужна. И с букварем родить можно
Коль цари свалилися.
Сразу все сменилося.
Девки косы выстригли,
В революцью выбегли
IX. О СКАЗКАХ, СЛОВАХ, СТИХАХ И ПЕСНЯХ
За прибаски-песенки
Братишку повесили,
А как петлю затянуло —
Все народы потянуло
За хорошу книжку
Повесили братишку,
За братишку всем народом
Мы добилися свободы.
Слова сказать боялись, всё присказками. Дела никакого простыми словами не объясним, а сказками про что хошь расскажем.
Присмотрела себе машина хозяина: на, говорит, вот я, пользуйся. И давай машина работать, а хозяин ее умасливать. И так сколько-то времени. Отсытел хозяин, выгоду получил, жирком затянулся,— только и работы у него стало, что спит да со сна пальчиками шевелит. За те сонные пальчики и зацепила его машина.
Прежде я все, бывало, сказки слушать любил,— не сказывай ты мне про жизнь теперешнюю, обрыдла она мне до последней
О полуночи вылез ему из сена дедок с вершок, говорит: я мудрый, коли кто в праздник спит, а в будни работает, я тому, говорит, веселые времена предрекаю. Быть времени, переместится на белом свете горюшко со счастьем. Теперь спор идет, в каком народе кому жить. И быть счастию в рабочем народе.
Лег у пню, головой к корню, и слышит коний топ, идет под землей конница, такие слова меж собой говорит: лежит, братцы, кто-то такой, к земле брюхом, к нашему следу ухом. Хочет от нас науке учиться, про землю понять. А мы что за учителя? Такой же народ темный, только что подземельные. А и все, как все, что у нас во тьме, что и на небе, что и на земле. Одна судьба — по незнаемой указке жить, со смертью кончиться, ничего не пораскусивши.
В чужих руках была наша судьба призажата. Говорить-то с оглядкой приходилось. А вовсе не замолчишь. Вот мы сказками и перебивались, бывало.
А я сказки и теперь бы послушал, да не сказываются. Так вышло, что и нам наворожили, без сказки.
Двадцать четыре года на свете жил да на все удивлялся. На двадцать пятом разъяснили дела люди подходящие. И было всего-то чуда, что рабочему человеку жилось больно худо. Вот его сказочками-то и баюкали, чтобы глаз, на чужие пакости не продрал.
Давным-давно в лесу непроглядном жил и думал обо всем человек. Кругом звери, как родня. Волки и те не обижали. Додумал свое людям в совет, из лесу вышел и в первый же денек в кутузке клопов кормил.
Кто стишочки писал,
Видно, горе не знавал,
Как бы часто колотили,
Не писал бы тили-тили.
Стали мы его книжки пересматривать. Ну просто ни одной стоящей, всё стишки.
Книги нашли у него стоящие, про землю, как пахать и сеять. Были и про пушки. Стишков же, всяких там пустяков, не держал.
Соберутся стишочки читать, про любовь и всякие разности. Настоящие же люди мармеладничать не станут.
Та-та-та да ти-ти-ти — очень складно. Слова непонятные, а дух мягчит. Вроде как мамины заговорки.
Стишки вещь хорошая, коли самые холеные господа ими вплотную займались. Этих на плохое не потянет.
Стишки люблю, завел всякие переписанные. Звонко, где конец. Сразу знаешь, как скажется, не хуже песни. Только непонятно.
Стихи есть понятные, как народу тяжело, про жизнь крестьянскую, про всякие наши тяготы. А где про нежности, так ни к чему. Лучше про это песни играть.
Покажи ты мне такого,
Кто стишки те написал,
Как про горе все до слова
Я б такому рассказал.
На деревне петухи
Горлодеристые,
Прочитал в книжке стихи
Раззадористые.
А я люблю, хоть и не все понятно, а все ни с чем простым не в сравнение. И видно, что на радость и в отдых сделаны.