Народ на войне
Шрифт:
Как для всех товарищей
Наварила мама щей,
Я до мамы захочу,
Перемирье заключу
А я тебе сказку скажу: была семейная баба и до того семейство свое блюла, что из избы не вылазила. Пока семейство-то поднялось, кругом жизнь стала иная да новая, дома каменные повыросли. А как вошла семья в совершенные лета, изба-то бабина сгнила да семейству на голову и села. Так и Россия, наша матушка,— все дома кашу варила, а Европу и проглядела. Как бы не поздно.
Ах,
Как бабушка Секлетея
Вокруг света облетела,
Всего видела немало,
А такого не видала
А такого не видала,
Что у нас во Питере,
Как у нас во Питере
Всяку слякоть вытерли
Стало нам невмоготу,
Сняли слякоть — мокроту,
Вытерли — повынесли,
Сами на свет вылезли
Теперь, думаю, перерядится женщина в одежду иную. Юбке-то и дела не видно, все больше штаны
работают. А любоваться-то и некому и некогда. Кудри состригут, ножки в сапожки, папироску в зубы,— гуляй через всю землю, не запутаешься.
Эх, как жалостно,
Где ж то видано,
На простой бабе женат,
Невоспитанной
Женщина у меня будет — цветок роза. Сама светла, платье на ней голубое, голос тихий, вокруг нее чистота, аж блестит, смех у ней голубиный.
Пойди, паря, к вельможе в тягло, может, он тебе под такую кралю, за твое послушание, теремок распишет. На свободе розан-то попримнется.
Вряд ли такой-то бутон с тобой на панели спать станет. А наши дома теперь под фонариками.
Не шлюх же брать, коли нас судьба в такие годы на земле застигла. Вот тут и придумывай.
Нам теперь жена
Образованна нужна,
С прежней женкой разведусь,
С гимназисткою сойдусь
Коли настоящая за меня не пойдет, на бабе необразованной не женюсь. Потерплю. Выйдем мы в люди, пообтешемся, может, и приглянусь какой-нибудь деликатной. А то к детям лучше козу приставить.
Хорошо ты о матери думаешь. Всякую честь забыл со свободой. Верно, в жены брать новых придется по времени. А я еще больно не узнал, какие лучше.
Кабы крылья прицепил,
Упорхнул бы пташкою,
По театрам бы ходил
Со своей милашкою
Как надену я тужурку
Да пресветлую,
Полюблю себе Машурку
Да вот этую
Закручу
Горячими щипчикам
Да с милою во лесок,
В кружевном во лифчике
Зло такая баба, ровно клещ бешеный. На месте прыгает, слюною брызгает. Из-за бабьей мешанины как бы нам под кнут не запроситься.
Разохались бабушки,
Охи-ошиныш,
Как ихние внученьки
Слободнешенькие
Эх ты, тетка Аксинья,
Пожалей свово сына,
Коли царь не удохнет,
На войне сынок усохнет
А девок прежде и рожать не стоило. И бить-то ее не к чему было. Дитятей девка хила, не работница. Вырастет — тут бы и запрягти ее в тягло, так мужу отходит. И хлеба своего не отработает. Не любит девок деревня. Как-то теперь станется...
Наши девушки недолго цвели. То с нужды-работы вянет, то с грубости да побоев сохнет. В новой жизни не перчаточки шить, а волю-красу девичью поберечь надо.
Не учили наших девушек господами брезговать. Боятся, баивались, а приблизиться лестно. Вот и гинули. Небось господска барышня с пеленок выучена от простого человека подальше, хоть бы он тебе соколом ширял.
Мы-то тоже девок не берегли Озорники мы с недоуки да с силы работной. Вперед-то и не глядим, бывало, чего там увидишь. Теперь побережливее будем, как вся-то жизнь перед нами
Девушек надо учить и уму и красивым разным пустяковинам. Не хуже барынь женки станут.
Вот так-то баб и припортили себе на потребу. А уж барские-то жены и головы-то только под шляпкой носят, ни для чего другого.
Все равно учи не учи, мы себе красивеньких брать будем. Ум в бабе ни к чему. Ум-то и в мужчине есть, да еще и помудренее
И некрасивых брать станем, коли она тебе товарищ в новой жизни будет да над большими теперешними делами не плакальщица.
Не пойдет за простого такая. Ей беседа нужна и всякая смелость. Чтобы и дело, и разговоры. А то бы такую, хоть бы безносую, взял.
Самая наша расхорошая жена за безвыгодное дело разве что не пиявит И всё ей пустяки, кроме хозяйского. Всех мы жен переменим, вернувшись.
Моя милая, хорошая,
Рассвободная,
Как нам прежнее житье
Неугодное
Над бабой особенно барствовали. Грязь уберет, брюхо им набьет, горшки выносит, деток ихних носит, барыню чешет, барина тешит.
Коли все теперь твое.
По-новому говори,
До барышень подкатись,