Нарушая правила

Устинова Юлия

— Найти работу, а потом спустить зарплату на бездомную кошку — очень предприимчиво, — подкалывает меня Петрова.

— Это не кошка, а котик. И гостиница нужна всего на пару месяцев. Я потом, после сессии, как домой поеду, увезу Тимошку.

— Ты ему уже и имя придумала. Что-то оно мне напоминает, — с ухмылкой произносит Аня.

Я хлопаю глазами.

— Понятия не имею, о чем ты.

И только сейчас понимаю, что Аня имеет в виду. Я назвала котенка Тимошкой. Вот же черт.

— Да-да, рассказывай, — Аня продолжает гнуть свою линию, многозначительно поигрывая

бровями и рисуя мне стрелку.

— Ты мне глаз сейчас выткнешь, хватит болтать, — бормочу, замерев с поднятым вверх лицом.

— А тебе хватит бегать от Тима. Вас же тянет друг к другу, только слепой не заметит. Зачем ты его изводишь? — Петрова отступает и придирчиво смотрит на меня.

— Я ему не верю. И предпочитаю хороших парней, простых, понятных, а Чемезов — их полная противоположность.

Удрученно вздохнув, Аня закатывает глаза.

— Он тебя, что замуж зовет, дурочка? Конечно с такими парнями, как Тим или Влад, не построишь нормальных отношений, но именно такие парни нам и нравятся. Он может стать для тебя самым незабываемым опытом, понимаешь, о чем я?

— Отстань! — я решительно отметаю все ее пошлые намеки.

— Ну он же тебе нравится, Динка! Я знаю! — не отстает соседка.

— Да, нравится, вопреки всему, — нехотя признаюсь. — Но кличка кота тут ни при чем. Клянусь. Просто это первое, что пришло на ум.

— И ладненько. Кому от этого хуже? Так что с Тимом решила?

Я качаю головой.

— Я не знаю, Ань. Из этого ничего хорошего все равно не выйдет, какой смысл начинать?

— А разве в любви есть смысл? — замечает Петрова.

— Стоп, я не говорила, что влюблена в Тима! — мгновенно возражаю. — Да и как его можно полюбить? Чемезов наглый и вечно меня провоцирует. А эта его улыбочка, как у клоуна? Совершенно непонятно, какой он настоящий. Его из универа выперли, значит он там что-то такое натворил…

— Съел девственницу, — хихикает Аня. — Ну или соблазнил декана. Декана-женщину, — уточняет она.

— Нет. Уж лучше двух деканов-женщин, — подхватываю ее легкомысленный тон, — а потом они подрались из-за него, и их обеих увезли в полицию. Как итог — забастовка преподавателей по всей стране и новая образовательная реформа.

Закинув голову, Аня громко смеется.

— Ух ни фига ты завернула!

А вот мне совсем не смешно, потому что Аня права. Меня тянет к нему.

Сегодня у расписания я видела Тима с какой-то девушкой. Со скучающим видом тот слушал ее, но, как только увидел меня, сразу разулыбался и даже подмигнул мне. И так всю неделю. То в буфете подойдет, то по дороге на остановку подкараулит. А эти его взгляды? Разве парни могут так смотреть на девушек без причины?

Я не понимаю, что происходит.

До той ночи, когда Аня позвала меня на автомобильную тусовку, я не замечала Чемезова. Теперь же он был повсюду — постоянно мелькал перед глазами, светил своей белоснежной улыбкой. Он, как преступник, прокрался в мои мысли, а сегодня даже приснился…

— Дин, у тебя щеки красные, — мои размышления прерывает голос Ани. — Ты не заболела? — проверяет мой лоб тыльной стороной ладони.

— Я? — бормочу, убирая ее руку. — Нет. Что-то душно в комнате стало, — воспользовавшись моментом,

подхожу к окну и открываю на микропроветривание.

Щеки действительно пылают, дыхание учащается, а в животе от волнения порхают бабочки, ведь во сне Тим целовал меня, и это было так восхитительно и нежно, что я до сих пор нахожусь под впечатлением.

Кажется, кто-то мне говорил, что с четверга на пятницу снятся вещие сны…

— Я похожа в этом платье на новогоднюю елку, — оглядываю себя уже перед самым выходом.

— Ты похожа на горячую студентку, — парирует Аня. — Изумрудное платье, каштановые волосы и офигенные ножки. Чемезов обалдеет, поверь мне, детка! — мечтательно добавляет она.

Я надеваю утепленный жакет и оборачиваюсь к Ане. При мысли о том, что Тим увидит меня в таком коротком и открытом платье, тревожно сосет под ложечкой. Он точно отвесит одну из своих идиотских шуточек.

Блин.

И о чем я думала, когда согласилась надеть Анькино платье?

Но переодеваться уже нет времени, мы итак опаздываем.

Плевать на Тима. Этой опасной личности для меня не существует.

— А при чем тут Чемезов? Мы с Брагиным договорились встретиться у входа, — сообщаю подруге.

— Значит Брагин — твоя защита от Тима на сегодня? — догадывается Петрова.

— Без понятия, о чем ты, — прихватив черный клатч, который мне подарила бывшая девушка Кости, я выхожу из комнаты.

Но дотошная Аня продолжает свой допрос уже в коридоре.

— Интересно, а Саша в курсе, что ты решила использовать его в качестве контрацептива от нежелательного Тима?

.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не наброситься на нее с кляпом.

— Ань, ты точно ненормальная! — сердито бормочу, злясь на то, как быстро Петрова меня раскусила.

— А ты такая засранка, — бесстрашно возражает Аня.

Глава 6. Тим

Стоя на балконе, я наблюдаю за тем, как первокурсники скачут под один из осточертевших хитов минувшего лета. В прошлом году на посвящении я вел себя точно также, а позже, уже утром, обнаружил, что нахожусь в постели какой-то московской чики. В тот же день мы снова отправились в клуб, и на следующий день, и так всю неделю, а к концу первого семестра я уже мог спокойно водить экскурсии по самым злачным заведениям столицы. Но моя головокружительная карьера гида, увы, закончилась слишком быстро. Пацаны, мой вам совет, никогда не мутите с дочкой ректора, особенно, если вы не в курсе, что она таковой является. В противном случае готовьтесь, что вам предложат (на выбор) примерить свадебный смокинг или берцы. Мне пришлось объяснять ее папаше, что, как бы, не я снял с нее пломбу, да и его дочурка далеко не невинная овечка, но тот, застукав в постели своей дочери, даже слушать меня не стал. “Женись, — говорит, — паскудник ты эдакий”. Естественно я послал эту чокнутую семейку куда подальше, за что и поплатился отчислением. Тогда и вышли мне боком все мои прогулы, и так некстати нарисовавшая академическая задолженность. О моем отчислении мать узнала только к концу первого курса. Криков было — думаю, вы можете себе представить. С тех пор я у нее под колпаком. Шаг влево, шаг вправо — трындец.