Нарушая правила
Шрифт:
— Ну ладно, — лицо девушки заливает румянец. — Напишу ей, если что, скину адрес.
Напоследок я улыбаюсь ей той улыбкой, от которой, обычно, млеют девчонки.
— Спасибо тебе, Вик. Ты меня очень выручишь.
— Да не за что, — улыбается в ответ.
А я ловлю себя на мысли, что, если бы я захотел, то уже этим вечером Чумакова бы грела мою постель своим аппетитным тельцем. Только я не хочу. Больше того… Даже представить сложно, чтобы теперь кто-либо ночевал в моей постели, кроме Арсеньевой. Это же какое-то кощунство, вы не находите?
Я было открываю
Во-первых, дела Фрица меня не касаются. А, во-вторых, это бы выглядело слишком мелочно с моей стороны — очернять парня перед его девушкой после того, как он пытался замарать меня в глазах моей.
Нет. Я должен разобраться с ним лично. Мне необходимо видеть рожу этой крысы, когда я спрошу его, зачем он портит мои отношения.
Прогуляв последнюю пару, я въезжаю во двор, где живет Немцев. С парковкой тут полный трындец, поэтому приходится дать круг, выехав на проспект, и бросить тачку в кармане перед сетевым супермаркетом.
К сожалению, Чумакова смогла сообщать мне адрес частично. Номер квартиры ее знакомая вспомнить не могла. Однако я все равно поехал — бездействие хуже смерти!
Прежде я никогда не тусовался в районе, где живет Фриц несмотря на то, что его дом располагается практически в центре города. И первое, что бросается в глаза — высоченные тополя и облезлые зеленые фасады пятиэтажек.
Увидев ползущую к крайнему подъезду бабульку с двумя тяжелыми сумками, я принимаю это за добрый знак.
— Здравствуйте, давайте помогу? — с лучезарной улыбкой предлагаю ей.
— Спасибо, внучек, — задыхаясь, отвечает старушка. — Я уже дошла. Посижу немного, — она ставит сумки на лавку и, вздыхая и охая, садится сама.
— А вы не подскажете, в каком подъезде Влад Немцев живет?
— А тебе зачем? — меня буравят два бесцветных глаза, окруженные паутиной морщин.
— Да мы учимся вместе. Заболел он. Я ему хотел конспекты принести, — изображаю заботливость. — Он адрес скинул, а телефон у меня разрядился.
— Вон что, — понимающе кивает бабуля, явно расслабившись. — Так Владик в соседнем подъезде живет. На втором этаже, крайняя квартира. Вон балкон видишь? — показывает пальцем. — Славный мальчик. Я его ещё вот таким помню, а теперь — студент… — довольно добавляет. — И Валерку его отца знаю хорошо. Он с моим Сережей учился вместе… Только спивается Валерка… Как ногу ему отрезали, так и все пошло наперекосяк… А раньше он поезда водил, всю страну объездил. Жалко… Умный парень был…
— Ага, ясно… Спасибо, бабуль, — тороплюсь от нее отделаться.
Возле подъезда мне тоже фартит — какой-то пацан с рюкзаком идет домой из школы.
Поднявшись на второй этаж, я нажимаю на кнопку звонка, и спустя полминуты дверь приоткрывается на ширину цепочки.
— Ты что тут делаешь? — спрашивает Фриц, явно удивленный моим визитом.
— А ты как думаешь, кретин? Хотел дома отсидеться, да?
— Тише… Не здесь, — шепчет он.
— Тогда выходи. И не вздумай закрыться. Я тебя все равно достану, урод! — угрожаю ему.
— Владик, кто там пришел?! —
— Мам, это ко мне! — отвернувшись, отвечает Фриц.
— Кто? Не слышу?! — голос приближается.
Фриц хлопает дверью прямо перед моим носом.
Я слышу какую-то возню, короткую перепалку и звяканье цепочки. Наконец дверь снова открывается, на этот раз шире. В узком коридоре загорается свет.
— Здравствуйте, — приветствую стоящую рядом с Фрицем тетку — невысокую и полную.
Выглядит она по-домашнему — в зеленом халате и тапочках.
Фриц тоже одет просто. На нем растянутая черная футболка и затрапезные спортивные штаны — явно не "Суприм", от которого он писается. А вид, как у затравленного зверька.
— Здравствуйте. Проходите, — добродушно произносит мать Немцева.
— Мам, иди уже, а! — огрызается Фриц, пытаясь избавиться от матери.
— Да что ты человека в пороге держишь?! Вы проходите-проходите, — женщина не обращает внимания на ярость в глазах сына. — Меня Ольгой Юрьевной зовут…
— Тимофей, — говорю я, наслаждаясь тупым выражением отчаяния на лице ее сына.
— Как же! — восклицает тетка. — Наслышана! Владик, так что ж ты друга не приглашаешь?
— Он торопится, — мрачно бросает Фриц.
— Вовсе нет. Я тебя навестить пришел. Лекции тебе принес, как договаривались, — говорю елейным тоном.
— Ну вот. Тем более. Проходи, Тимофей. Я тебя чаем напою. Владик очень много про тебя рассказывал, — сообщает женщина.
— Да неужели? — отзываюсь я, перешагивая порог.
И даже улыбаюсь, заметив панику в глазах Фрица.
— Мам! — рявкает Фриц, отступая назад.
— Не мамкай! — возмущается его мать. — Гость в дом, а бог в доме. Вот сюда можно одежду повесить, а вот тапочки.
Я раздеваюсь, снимаю обувь, осторожно отпихивая в сторону предложенные тапочки, и направляюсь за Ольгой Юрьевной, осматривая пространство.
Квартира очень маленькая и, наверное, может полностью поместиться в моей гостиной. Насколько я понял, комнат тут всего две. Мебель простая и самая необходимая — какой-то шкаф, диван с парой кресел. На спинке одного из них сидит большой рыжий кот и подозрительно таращит на меня свои огромные глаза. В целом в квартире Немцева очень скромно, но чисто и даже довольно уютно.
Затем мать Фрица буквально запихивает меня на кухню. Здесь свободного места еще меньше. Сидя на стуле, можно с легкостью дотянуться до любого предмета.
— Очень хорошо, что ты зашёл. Тебе чай с молоком?
— Без.
У меня язык не поворачивается сказать, что чай я вообще не пью. Эта тетка такая приветливая.
Фриц стоит в пороге. Явно нервничая, он потирает шею. Затурканный вид этого дурня говорит, что он совершенно не знает, чего от меня ожидать.
— Вот пирожки, варенье наше яблочное, — его мать торопится обслужить меня. — А это инжир, — ставит керамическую миску с какой-то темно-коричневой хренью в сиропе. — Соседи в Узбекистан ездили, гостинцы привезли, — она продолжает суетиться, ловко перемещаясь по своей крошечной кухне.