Нарушая правила
Шрифт:
Я раздраженно закатываю глаза.
— Да не нужен ты мне.
— Что так вдруг? Брезгуешь? Или жалко стало? — Фриц недоверчиво прищуривается.
— В мои планы не входило тебя жалеть. Но мать твою жалко.
— Да что ты говоришь? — огрызается Фриц.
— Рот закрой. Я не закончил, — перебиваю его. — Короче, слушай сюда… — шагаю ближе к нему. — Я не буду тебя спрашивать, зачем ты пытался поссорить меня с Диной, но если ты ещё раз к ней полезешь, я обещаю, все в универе узнают, в каком клоповнике ты живешь, и что батя твой алкаш подзаборный. Я раскусил
— Да.
— Что ты мямлишь, как телка? Нормально говори.
— Да. Такого больше не будет, — бесцветным тоном повторяет Фриц.
Да и сам он стоит какой-то бесцветный — бледный и поникший, раздавленный тем, что теперь мне все о нем известно.
И ведь ему невдомек, что мне похрен на то, где он живет, носит ли он бренды, кто его предки, сколько они зарабатывают. Он сам решил для себя, что подобная фигня имеет значение.
Ну как можно злиться на такого дебила?
Или, может быть, мне все же следовало ему двинуть?
Вчера Фриц обидел мою девушку. Он даже руки распустил. И последние двенадцать часов я мечтал, как оторву их. А сам в итоге сходил к этому чуваку в гости на чаепитие…
Но увидев, как он живет, я кое-что понял.
Все то время, что мы были знакомы, Фриц отчаянно пытался жить другой, чужой жизнью, разъезжая на тачке своего брата и щеголяя в дорогом шмоте, который Немцеву просто не по карману. Думаю, все его тряпки — не оригинальны и куплены где-то в фейковых магазинах.
Вся эта показуха, тусовки, пьянки, девки на одну ночь — он просто пускал пыль в глаза. Не знаю, возможно, Фриц задолбался быть собой, и это был его способ уйти от реальности. Во всяком случае, мне хорошо известно, как мой прежний образ жизни притуплял чувства. Я был словно под анестезией. Лучше не становится, но, вроде бы, кажется, что все не так отстойно.
Думаю, Фрицу и правда несладко живется, и ему бы точно не помешал друг, только я — пас, ребята.
Ведь он всерьез опасается, что я способен на то, чем угрожал ему две минуты назад — испортить его гребаную репутацию. Фриц испугался, как маленькая девочка, того, что я начну болтать о его уровне жизни…
Да мне не то, что дружить, мне даже разговаривать с ним после такого противно.
Глава 25. Дина
Ночь показалась мне бесконечной, черной и зловещей. В какой-то момент я уже решила, что рассвет никогда не наступит, но вопреки моим ожиданиям лучи ноябрьского солнца просачиваются сквозь жалюзи.
Я в универе. Анна Андреевна, наш преподаватель, читает лекцию о культуре речи, а я сижу с отсутствующим видом.
Не понимаю, что делаю здесь. Как я вообще тут оказалась? Зачем?
Все в тумане.
Не помню, как собралась, как дошла до остановки, как доехала до универа. Состояние, словно меня на другую планету выбросили, а люди вокруг — инопланетяне. Они о чем-то говорят, записывают в тетради какие-то слова.
Я же будто забыла все слова, разучилась говорить и думать о простых и нормальных вещах.
Я
И это все, что занимает мои мысли и рвет мне душу последние сутки.
Мы не виделись с тех пор, как он проводил меня на пары вчера утром. Телефон Чемезова выключен. Он словно сквозь землю провалился.
И я убеждена, что-то случилось. Я это чувствую… Иначе он бы давно дал о себе знать.
От очередного приступа паники меня отвлекает загоревшийся экран мобильного, который я не выпускаю из рук с прошлого дня. Он нагрелся и, кажется, даже сросся с моей рукой так, что суставы болят. Но я не обращаю внимания на дискомфорт, ведь сейчас мой телефон — сама важная вещь во Вселенной.
Разблокировав дрожащим пальцем экран, я открываю уведомление, где вижу очередное похабное сообщение.
Эти идиотские пранки начались вчера вечером…
Кто-то опубликовал мою фотографию, номер телефона и ссылку на аккаунт в сообществе, где девушки предлагают интимные услуги, и теперь мне названивают и пишут всякие извращенцы. А я не могу выключить телефон, вдруг Тим даст о себе знать. Все, что остается — блокировать разных идиотов в соцсетях и в телефоне.
Но это меня не заботит. Пусть пишут, что хотят, где хотят. Главное сейчас — услышать голос Тима, увидеть его, прижаться к нему и удостовериться, что все с ним хорошо, что его отсутствие — не более, чем чудовищное недоразумение.
Ну куда он мог деться?!
Каким-то чудом отсидев занятие, я хватаю сумку и несусь на третий этаж, где у группы Тима была первая пара, а затем стою посреди коридора и, как полоумная, верчу головой, всматриваясь в лица проходящих мимо людей.
Его здесь нет…
И быть не могло.
Не знаю, на что я надеялась.
Разве стал бы Тим так меня мучить, пропав со всех радаров на двадцать четыре часа, а потом спокойно заявиться на пары?
Заметив в толпе студентов девушку, которую прежде иногда видела в компании Тима и Фрица, торможу ее.
В памяти вдруг всплывает имя. Вика…
— П-п-привет, — обращаюсь к ней, не узнавая собственный голос, такой он упавший и безжизненный. — Ты же Вика, да? С Тимом в одной группе учишься? Его на парах сегодня не было? — засыпаю ее вопросами.
— Нет, не было, — округлив глаза, девушка качает головой.
Я пытаюсь кивнуть, но тело будто окаменело.
— Ясно… Я так и думала.
— А что случилось? — Вика сводит брови.
— Я не знаю, где он. Не представляю, куда он мог подеваться…
— Э-э-э… — лицо девушки удивленно вытягивается, а во взгляде мелькает непонимание.
Мои слова даже мне кажутся каким-то бредом.
— А вчера он на всех парах был, ты не знаешь?
— На первой точно был, потом — не помню, — Вика задумчиво хмурится, а затем в ее глазах что-то вспыхивает. — Хотя… подожди. Мы вчера говорили, он спрашивал адрес Влада. Знаешь его?
Я вскидываю голову.