Нарушая правила

Устинова Юлия

Около девяти вечера я кормлю Тимошку и заставляю себя принять душ, вымыть волосы и расчесаться, а затем иду в спальню, где открываю шкаф, собираясь надеть чистые вещи. На глаза попадаются аккуратно сложенные футболки Тима. Я откидываю полотенце, надеваю белье и зеленую мужскую футболку. Тяну горловину к лицу и вдыхаю спокойный аромат кондиционера. Мне приходит в голову дурацкая мысль, и я беру стоящий на тумбе флакон с туалетной водой Calvin Klein, которой пользуется Тим. Несколько раз пшикаю прямо на футболку и закрываю глаза.

Запах древесный с легкой свежестью и такой знакомый, что у меня внутри все щемит от тоски, а по коже бегут мурашки.

Вернувшись в гостиную, уже на автомате проверяю телефон. Пока я мылась, мне кто-то звонил с незнакомого номера, причем четыре раза.

Готова поспорить, что это очередной придурок, который решил скрасить вечер в моей компании.

Телефон снова начинает звонить. Я уже было собираюсь сбросить вызов, но в последний момент смахиваю значок не вниз, а вверх, отвечая на звонок. И даже сказать ничего не успеваю, как слышу знакомый до боли голос:

— Привет. Это я. — Онемев от неожиданности, я медленно опускаюсь на диван. — Дина, ты меня слышишь?

— Тим… — выдыхаю я, еле шевеля губами.

На глазах тут же выступают слезы. Я чувствую, как одна тяжелая слезинка катится по моей щеке.

— Как ты там?

— Ни-ни-ка-ак, — заикаюсь, тихо всхлипывая и дрожа от волнения.

— Мама сказала, что вы говорили сегодня. Я не мог позвонить тебе раньше… Правда. Я не мог, — мрачно произносит Тим.

— Да. Ладно. Я понимаю.

Шмыгнув носом, судорожно вздыхаю. Хочется о стольком его расспросить, но голова совсем не варит.

— Все нормально, не плачь, пожалуйста, — с отчаянием в голосе просит Тим.

— Где… ты?

— Без понятия. Какой-то реабилитационный центр. Дин… Телефон не мой, не могу долго говорить.

— Когда тебя выпишут?

— Думаешь, я тут буду кого-то спрашивать? — безрадостно усмехается Тим. — Отлежусь до утра и свалю.

— Но… — я сглатываю, во рту все пересохло. — Твоя мать сказала, тебе нужны капельницы.

— Пусть засунут в жопу себе свои капельницы, — огрызается Чемезов. — Прости… Я… — его голос стихает, становясь хриплым и надтреснутым. — В общем, не по телефону.

— Тим, это реально ты? — мне все еще не верится в происходящее.

Я слышу тяжелый вздох.

— Боюсь, моя худшая сторона.

— Мне все равно… И если у тебя были причины…

— Подожди, не надо меня оправдывать, — он мягко перебивает. — Ладно, тут медсестра телефон свой ждет… Поспи. Я знаю, тебе нужно.

Я киваю в ответ, словно он может меня видеть.

— Хорошо.

— Дин…

— Что? — я дышу мелко и часто.

— Нет, ничего… Увидимся утром…

После звонка Тима я швыряю телефон на диван. Откинувшись на спинку, притягиваю колени к груди, упираюсь в них лицом и зажмуриваюсь.

Страх отступил, но меня по-прежнему лихорадит, а ещё не дает покоя отчуждение в голосе Тима. Возможно, он был в палате

не один, сам же сказал, что медсестра ждет телефон.

Ну что же с ним случилось?

Как же вышло, что он оказался в реабилитационном центре?

Глава 27. Дина

Мы с Тимом идем на яхте под кусочком паруса, попав в жестокую бурю. За бортом бушует океан. Я сижу на диванчике и крепко держусь за столешницу, чтобы меня не кидало по каюте. Тим снаружи. Я вижу его черный силуэт на фоне хмурого горизонта. Лица не различить, но я точно знаю, что там Тим, а не кто-то другой, делает все, чтобы вывести нас из зоны шторма.

Тихий океан совсем не тихий. Фернан Магеллан назвал его так за спокойный нрав во время своего первого плавания. А вот нам не повезло. Я смотрю вправо и вижу, как на нас обрушивается гигантская волна. Яхту накреняет и подбрасывает словно щепку, моя рука скользит, я лечу в другой конец каюты и… просыпаюсь.

Подскочив от резкого пробуждения, сажусь и глазам своим не верю.

В кресле, закинув ногу на ногу, сидит Тим!

— Доброе утро, — шепчет он.

— Ты… пришел… — протираю глаза, чтобы убедиться, что это не сон номер два. — Что с твоим лицом?

Тим сам на себя не похож и выглядит хуже, чем когда-либо. Лицо осунулось, а глаза будто стеклянные. На правой скуле запекшаяся ссадина.

— Да так, — Тим отворачивает от меня пострадавшую сторону лица. — Упал. Или подрался. По ходу, и то, и другое. Не помню.

Я встаю на четвереньки и подползаю к краю матраца, располагаясь прямо напротив парня и глядя в его лицо. Он выглядит старше, чем в среду, когда я видела в последний раз. Разве такое возможно?

Встав с кровати, я приближаюсь к Тиму. Хочу прикоснуться к нему, мне нужно удостовериться, что все происходящее реально.

— Где же ты был?

Тяну к Тиму руку и провожу пальцем по впалой щеке вниз. У него сухая кожа, колется отросшая щетина.

— Это… долгая история, — Тим мягко отстраняет мою руку. — Будешь кофе? — затем встает и выходит из спальни.

— Подожди, ты куда?!

Я иду за ним, на ходу собирая волосы. Мне кажется, если я потеряю Тима из вида, он снова может исчезнуть. Но он здесь, на кухне, включает кофемашину.

— Что случилось? Куда ты пропал? — подхожу к нему сзади и крепко обнимаю.

Тело парня каменеет под моими руками. Я чувствую его напряжение.

— Скажи, тебе есть, куда пойти? — спрашивает он, уперев ладони в столешницу.

— В смысле?

— В смысле жилья. Просто я… я могу помочь. Арендую тебе квартиру.

Я осмысливаю слова, сказанные Тимом, и разжимаю руки.

— Хочешь от меня избавиться? — делаю шаг назад.

Тим медленно поворачивается.

— Я хочу избавить тебя от себя, — он чертит в воздухе линии, направляя их от своей груди в мою сторону и обратно.