Нарушенное время Марса

Дик Филип Киндред

— Очень первобытно, — напомнила Дорин.

— Я снова чувствовал себя девятнадцатилетним в ту ночь, — сказал Арни. — Я действительно молод для старика; то есть я получил многое из того, что мне полагалось, если ты понимаешь, о чем идет речь. — Он расхаживал по комнате.

— Господи, когда же придет этот Болен?

Раздался телефонный звонок.

— Господин, — позвал из кухни Гелиогабал. — Я не могу подойти к телефону и вынужден просить вас самого ответить.

Обратившись к Дорин, Арни гневно заявил:

— Если

звонит Болен, сообщи ему, что если он не может выполнить… Он грозно, как бы отрезая голову, провел пальцами по шее и снял трубку.

— Арни, — сказал мужской голос. — Извините за беспокойство, это Глоб.

— Привет, док, — с облегчением ответил Арни и, обратившись к Дорин, добавил:

— Это не Болен.

Доктор Глоб сказал в трубку:

— Арни, насколько мне известно, вы сегодня встречаетесь с Джеком Боленом. Он еще не появлялся?

— Нет.

— Арни, мне пришлось провести с Джеком сегодня некоторое время, и хотя…

— В чем дело? У него случился припадок шизофрении?

Арни понял, что так и есть, это и было истинной целью звонка доктора.

— Ясно, сказал Арни, — он под напряжением, под давлением времени, согласен. Но так же как и мы, все остальные. Должен разочаровать вас, если вы хотите, чтобы я извинил его, как некоего ребенка, который очень заболел и не может прийти в школу. Я не могу так сделать. Болен знал, на что он идет. Если он не представит мне сегодня вечером никаких результатов, я так отделаю его, что он до конца своей жизни не сможет отремонтировать ни одного тостера на Марсе.

Доктор Глоб немного помолчал и затем сказал:

— Это люди, подобные вам, с вашими грубыми чрезмерными требованиями, создают шизофреников.

— Ну и что? У меня есть определенные требования, он столкнулся с ними, вот и все. С очень высокими требованиями, я понимаю.

— То, чем он занимался раньше, и так предъявляло ему высокие требования.

— Но не такие высокие, как мои. Ладно, вы не хотите мне еще что-нибудь сказать, док?

— Нет, — ответил Глоб. — За исключением того… — его голос прервался. — Больше ничего. Благодарю вас за внимание.

— Спасибо за звонок, — Арни повесил трубку. — Безвольный проныра, он слишком труслив, чтобы прямо сказать то, что думает. — С гадливым чувством он отошел от телефона. — Побоялся защитить свои убеждения. Я ничего, кроме презрения, не испытываю к нему. Зачем он звонил, если у него совсем нет мужества?

— Я поражена тем, что он позвонил. Да еще так рискуя нарваться на грубость. Что он сказал про Джека? — ее глаза омрачились беспокойством, она встала, подошла к Арни и взяла его за руку. — Скажи мне.

— Ну, он только сказал мне, что временно находился Боленом. Полагаю, что у него случился какой-то приступ известной тебе болезни.

— Он придет?

— Господи! Да я не знаю!

Зачем все так усложнять? Доктор звонит, ты хватаешься за меня прямо как гончая… — Негодуя, он брезгливо освободил руку от ее пальцев и оттолкнул девушку в сторону. — Еще этот придурковатый черномазый в кухне. Господи! Что он там делает, как какой-то шаман? Он возится уже несколько часов.

Слабым, но отчетливым голосом Дорин сказала:

— Арни, послушай, если ты оскорбишь меня или обидишь Джека, я больше никогда не лягу с тобой в постель. Обещаю.

— Все защищают его, не удивительно, что он такой больной.

— Он хороший человек.

— Лучше пусть он будет хорошим техником, извлечет на свет содержание головы ребенка, чтобы я смог прочитать это содержимое так же легко, как дорожную карту.

Они пристально посмотрели в лица друг друга.

Качая головой, Дорин взяла свой стакан и повернулась к Арни спиной.

— Ну ладно. Конечно, я не могу приказывать тебе. Ты можешь найти себе дюжину женщин вместо меня. Что я по сравнению с могущественным Арни Коттом? — ее голос прозвучал тихо и подавленно.

Он смущенно подошел к девушке.

— Черт побери! Дор, ты — уникальна, клянусь, бесподобна. У тебя роскошная гладкая спина, что прекрасно подчеркнуло платье, в котором ты явилась. — Она погладил ей шею. — Сногсшибательная даже по земным меркам.

Прозвучал дверной колокольчик.

— Это — он, — сказал Арни и пошел открывать дверь. На пороге с усталым видом стоял Джек Болен. Рядом с ним находился мальчик, непрерывно пританцовывающий на цыпочках то с одной стороны Джека, то с другой. Его блестящие глаза метались во все стороны, не останавливаясь ни на одном предмете. Мальчик немедленно проскользнул мимо Арни в гостиную и исчез из виду.

— Входи, — слегка опешив от поведения мальчика, сказал Арни Джеку.

— Спасибо, Арни, — сказал тот и вошел в прихожую. Арни захлопнул дверь и они оба стали озираться в поисках Манфреда.

— Он в кухне, — сказал Дорин.

И действительно, открыв дверь в кухню, Арни увидел мальчика, восхищенно созерцавшего Гелиогабала.

— Что случилось? — спросил Арни. — Ты никогда прежде не видел бликмана?

Мальчик ничего не ответил.

— Что за десерт ты готовишь, Гелио? — спросил Арни.

— Сладкая карамель, — ответил Гелиогабал. — Филиппинское блюдо драчена с жженым сахаром. Из поваренной книги миссис Ромбауэр.

— Манфред, — сказал Арни, — это Гелиогабал.

Стоявшие в дверном проеме кухни Дорин и Джек наблюдали происходящее.

«Похоже, бликман здорово потряс мальчика», — заметил про себя Арни. Не отрывая глаз, мальчик следил за каждым движением Гелио. Гелио осторожно влил карамель в формы и поместил их в морозильную камеру.

Чуть с испугом Манфред произнес: