Наружка
Шрифт:
Чтобы не идти гурьбой за Ракитиной, еще неизвестно как вернувшейся — «чистой» ли, без «хвоста», Лагута сразу услал Бориса в гостиницу, а сам пошел на проверку, за спину девушки. Некрылов исчез в кафе, и только Моряшин, нарушая нее филерские инструкции, остался стоять на месте и ждать Катю. Если не дотронуться до нее, то ощутить дуновение ветерка, когда пройдет мимо. Увидеть глаза — он не объект, смотреть можно. А после уходить из «наружки», если подобное кому-то покажется должностным преступлением.
— Добрый вечер,
— Мы волновались, — чтобы не говорить о себе, прикрылся группой Костя.
— Спасибо.
— Я рад тебя видеть, — наконец решился он. И не зажмурился. И Красноярск не колыхнулся даже от такого мощнейшего подземного толчка.
— Спасибо, милый.
Вспышка молнии все же ослепила Костю, подкосила ноги. Бережнее, внимательнее нужно подбирать слова для тех, кто верит в их первородный смысл. «Слово может убить, слово может спасти, слово может полки за собой повести»…
Да что слово, когда Катя и под руку взяла, и прижалась к плечу. Остальным только и оставалось: Некрылову — перегрызть железную цепочку, спаявшую стеклянную дверь между кафе и холлом гостиницы, Борису — в спираль скрутить перила лестницы, откуда он наблюдал за ними, а Лагуте — поскрести затылок, складывая всевозможные комбинации любовных отношений его группы с Катей.
— А не загудеть ли нам в ресторан? — предложил майор, когда «наружка» собралась в его начальственном номере.
Насколько поначалу охотно загорелись идеей, настолько быстро и охладели к ней: толком ресторан не накормит, а в кошельки заглянет без зазрения совести. Чувствуя, что по крайней мере сегодня она королева и хозяйка положения, Катя, ко всеобщему удовольствию, заявила:
— А давайте лучше здесь.
Сумки — на стол, холодильник — наизнанку. Костю, обласканного неожиданным вниманием Кати, не желающего ни на миг отрываться от нее, тем не менее как самого молодого — в буфет.
Молодой-молодой, а вино купил прекрасное — ясно, ради кого старался. Общий треп, тосты за внимание и заботу друг о друге. Но когда стали расходиться, проводить Катю встали сразу Моряшин, Некрылов и Соломатин.
В неловкой паузе инициативу взял на себя майор:
— Долг начальника не позволяет мне отпустить нашу прекрасную даму одну, поэтому я ее провожу, а вы подождите меня пару минут — нужно посоветоваться по некоторым вопросам.
Вернувшись, Лагута сразу приступил к распределению ролей на завтрашний день:
— С утра усиленно постережем мальчиков на даче. Скорее всего, это они вели Ракитину. Насчет Байкалова я связался с местной контрразведкой. И его самого, и семью они возьмут под свой контроль. Поэтому больницы больше не касаемся. Борис, ты завтра как планируешь свой день? Развеяться от бумаг не желаешь?
— С удовольствием, — к великому неудовольствию Моряшина и Некрылова, откликнулся Соломатин. —
— Тогда все. В шесть утра подъем и выезд.
Катя уже была в своем номере, и майор с легкой душой отпустил подчиненных.
И все равно в наиболее выгодном положении оказался Борис, которому предстояло подниматься наверх, в соседний с Катей номер. Но когда он, торопясь, подскочил к телефону и позвонил ей, услышал короткие гудки. Надеясь, что ошибся, перезвонил. Занято. С кем же она беседует? Кто опередил?
Зато у него оставалась еще стена. Несколько раз, негромко, словно опасаясь, что остальные услышат сигнал, постучал. Вот уж стена оказалась незанятой, и он тут же получил ответ.
Зазвонил телефон.
— Да, алло.
— Извини, это я, Некрылов. Хотел Кате пожелать спокойной ночи, а телефон занят и занят. Думал, ты разговариваешь.
— Нет, не я.
«Не я», — повторил про себя, глядя в непроницаемую стену. Откровенно беспардонный звонок Некрылова даже обрадовал: значит, не он пробился к Кате первым. Остается Костя. Но Моряшин — это не так страшно, хотя ему и перепало сегодня от душевных щедрот Кати.
Опять звонок. На этот раз в трубке ни звука: кто-то замер на другом конце провода, а затем бросил трубку. Кто мог быть на этот раз?
Подумал о Моряшине: он проверяет? Но тогда совсем непонятно, кто с Катей?
Когда звонок раздался в третий раз, он уже поднял трубку с улыбкой: кто следующий?
— Это я, — сказала Катя.
— Ты?.. Здравствуй, — опешил Борис.
— Не ждал?
— Я… я сам звонил тебе. Занято…
— С Лагутой разговаривала. Хочет завтра оставить меня отдыхать, отбрыкивалась.
— Лагута?
— Да. Ты чего такой удивленный?
— Больше радостный.
— Почему? — Но тут же сама догадалась: — Думал, с кем-то другим говорю?
— Да.
— Я говорю с тобой, пойми же ты это наконец! — тихо сказала Катя. И счастливо: — А я видела, как ты бежал за автобусом.
— Я сейчас к тебе…
— Нет! Приложи ладонь к стене.
— Приложил.
— Я глажу ее. Спокойной ночи.
— Я все равно…
— Умоляю тебя, не порти вечер.
— Жалко.
— Мне тоже. Давай спать. До завтра.
— Я тебя целую.
— Поставь на стенке крестик, чтобы не забыл.
— Два.
— Почему два?
— Два раза целую.
— Так мало?
— Катя!..
— Все, Боренька, спи, милый.
Глава 3
Узник № 1. — Почему кусает локти ВГИК. — В парфюмерном наборе десантников — Запах пота, ружейной смазки, пороха и женщин. — Пистолет в тайге — Это даже не рогатка. — Крестики без ноликов — Взрослая игра.