Нас невозможно убить
Шрифт:
— Дикий, аккуратно. Я замерзну ночью без трусиков, — улыбаюсь.
— Не переживай, я согрею, — шепчет он, улыбаясь в ответ.
Холодная простынь под спиной. Горячее тело сверху. Миллионы поцелуев, которые превращаются в крошечные разряды, не давая моему сердцу остановиться от счастья. Я проваливалась в этот магнетический вихрь, где единственным ориентиром были губы Андрея. Я терялась, кричала, царапала, впиваясь в спину мужчины, который дарил мне эти ощущения.
И когда Андрей оказался внутри меня, я уже не могла контролировать себя. Бесконтрольная, поддавшаяся
— Если ты не проснешься сейчас же, я улечу без тебя, — кожу что-то щекотало. Ощущение коротких поцелуев, которые спускались от шеи к груди заставили меня открыть глаза.
— Это не честно, — заявила я.
— Что именно?
— После такого пробуждения необходимо продолжение.
— Пусть это будет тебе стимулом, — улыбнулся Дикий. — И ты прости, но я когда ворвался к тебе, совсем не подумал о контрацепции.
Он говорил таким будничным тоном, словно не было между нами недоговоренность и этих двух лет. Словно мы после того злосчастного боя совершаем то, что и планировали.
— Ты думаешь, меня пугает возможность иметь от тебя ребенка?
— Нет? — приподнял уголки губ.
— Нет! — соглашаюсь я, подымаясь с места. За окном темно, лишь огни огромного города врываются в номер, создавая ощущение полумрака. — А ты как здесь? — перевожу взгляд на рюкзак, стоящий одиноко у стены.
— Тоже сбегаю. Ты не против попутчика? — машу отрицательно головой в знак согласия, не в силах поверить в реальность происходящего. — Прости, что изначально сомневался. У меня просто в голове это все не укладывается.
— Давай, не будем об этом, — я принялась натягивать нижнее белье.
— Почему? Я понимаю, что для тебя это всё больная тема, только я прозрел сегодня. Долго говорил сегодня с мамой. Она, наконец, призналась.
— И? — я да остановилась, чтобы выслушать его.
— Сказала, что твой отец предложил ей деньги на мое лечение в обмен на то, чтобы она тебя отвалила. По плану, для тебя я должен был оказаться мертвым. И, как она сказала, уж лучше похоронить сына на словах, чем в реальности.
— Я была тогда у папы, и он сказал, что денег у него нет, что все счета его заморожены.
— Я не знаю, Дек. Возможно и так. И я сейчас никого не защищаю, но одна она это бы не смогла провернуть.
— Хм, а я почему-то грешила на Славу. Господи, как я устала от всего этого.
— Я понимаю. И, наверное, со стороны покажется, что я прибежал, как только все узнал.
— Дикий, заткнись ты уже! Мне абсолютно похеру, что сподвигло тебя прийти ко мне. Мне главное, что ты сейчас здесь.
— И это означает, что с тобой можно лететь?
— Нужно, Андрюш! Просто необходимо.
— А как же твой муж?
— Мне тебя сейчас обматерить или попозже?
— Ну, — Разумовский притянул меня к себе, заключая
— А я так надеялась, — расцвела я в улыбке, принимая поцелуй от любимого мужчины.
У меня появился шанс все изменить. Возможно, ради этого момента я и жила все это время. И никто из нас не знал, что будет дальше, но самое главное, что мы, наконец, были вместе.
Эпилог
— Пап, а мы паетим исё на самаётике? — Денис Андреевич рассматривал в иллюминатор небольшой город, где мы заходили на посадку.
— Конечно! Нам же домой нужно возвращаться, — заявил Андрей, взъерошив светлую шевелюру сына.
— А сем мы замёмся? — продолжал лепетать маленький почемучка. И если у него к трем годам столько вопросов, то что говорить о дальнейшем?
— Поверь, скучно тебе тут точно не будет, — объяснила я, учитывая целую ораву детей среди наших родственников.
Да, давно я не была дома. Очень давно. И если честно, то меня сейчас тянуло назад, в нашу уютную квартиру, выходящую окнами на Чёрное море. Хотелось выпить кофе на своем балконе, укутаться в плед и созерцать, как медленно восходит солнце, окрашивая горизонт в оранжевые оттенки. Хотелось разбудить поцелуем Андрея на утреннюю пробежку. А потом готовить завтрак, пока они с Денисом чистят зубы — это и привычный утренний ритуал.
Наверное, я привыкла за столько лет к такому размеренному образу жизни, а сейчас пришлось выйти из зоны комфорта. Почувствовав моё упадническое настроение, Андрей приобнял меня за плечи и поцеловал в висок.
— Все будет хорошо, — пообещал он.
Да, я впервые за много лет должна была встретиться с отцом, с которым начала общаться только после рождения Дениса. До этого больше года не могла себя заставить даже взглянуть на него. Андрей все уговаривал, предлагая дать Алексею Алексеевичу шанс, и попробовать хотя бы выслушать его. Поддалась на уговоры мужа, который по бумагам так им мне и не стал, так как я все ещё была замужем за Славой. А этот говнюк категорически отказывался мне давать развод. И, наверное, если бы я имела желание встречаться с ним или возвращаться назад, то давно бы развелась в одностороннем порядке. И опять же, тут приходилось успокаивать Андрея после каждых переговоров с Самойленко.
Погода, несмотря на позднюю осень, была на удивление теплой. Обычно в наших краях к концу октября уже лежит снег, а это нет. Даже намека на мороз нету. Зато вокруг все зияет пустыми серыми стволами деревьев, которые уже приготовились к зиме. А вот люди к ней были явно не готовы. Попасть в плен на полгода в лапы пейзажей с черно-белой палитрой. Я начала от этого отвыкать, нежась в этот период на теплом южном солнце.
От аэропорта до гостиницы Арины и Ромы мы добирались недолго. Решено было поселиться на нейтральной территории. Я не хотела ехать в дом к его матери, он не хотел ехать в дом к моему отцу. Компромисс нашелся быстро. Хотя Аринка и предлагала нам в качестве пристанища свой огромный дом, всё же гостиница для нас казалась лучшим вариантом.