Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Мистер МакКиннон, право же…
– Шевелись, нечего ворон считать! Сейчас ужинать будем!
В кухне – свет и жар от камина. И сама не заметила, как в руке оказалась дымящаяся кружка. Чай крепкий, как виски.
Взглянула украдкой.
Темно-медные вихры отросли немного – мягкими волнами лежат. Уже не мальчишка-подросток. Женщина. Движения, походка – другие. Наверное, потому что…
– Мэгги, милая… ты… эм…
– Я очень рада, что вы приехали, Селена.
Улыбка скользнула
Странно, но лицо – не бледное, не худое. Румянец даже.
Вот только в глазах…
– А раз рада, так и нечего столбом стоять! Ужин сам не разогреется!
– Мистер Мак…
На плите что-то звякнуло, и поплыл густой запах мяса.
– Уже почти все готово, дедушка.
– Давай я тебе помогу…
– Спасибо, Селена, я справлюсь. Дедушка прав, вам с Лили лучше пока у огня погреться. Климат у нас тут суровый.
====== Глава 9. ======
– Я думала, у вас есть домовик.
– М?
– Ну… ты когда-то говорила…
– А. Да, – все так же не оборачиваясь. – У нас есть Банни. Дедушка еще молодым был, подарил ей юбку. Но она решила остаться. Учила меня, как по хозяйству… Она уж десятый сон видит.
– Извини.
– М?
– Извини, что мы так поздно к вам. Мама…
– Ничего.
Старые деревянные ступени под ногами скрипят. Желтое пятно от лампы плывет впереди, выхватывает из темноты древнее оружие – круглые щиты, острые палаши – и портреты на стенах. Суровые воины – широкоплечие, рыжие, все как один завернутые в пледы из знакомой красно-зеленой клетки. И все похожие на мистера МакКиннона.
– Ой…
Среди воинов вдруг – хрупкая светловолосая девушка. Лицо знакомое как будто. Где-то его…
Как из другой жизни всплыло.
«Вот, смотри, Лили, это – первый состав Ордена Феникса. Все они были герои! Вот Джеймс и Лили, она была лучшей подругой твоей мамы, мы тебя назвали в ее честь. Вот Римус… А это…»
– Марлин…
Желтое пятно метнулось по стене.
Худенькая спина, обтянутая плотной тканью толстовки, повернулась.
Серые глаза взглянули остро.
– Что?
Кивнула на портрет.
– Это же…
– Да. Мама. А это – отец. Он работал в министерстве. В управлении по связям с гоблинами.
«Глен МакКиннон… серьезный был парень. Но джигу будь здоров отплясывал! Вот, помню, как-то в Дырявом котле мы…»
«Сириус!»
Мама неодобрительно качала головой, но глаза улыбались.
«Эм… ну, неважно. В другой раз расскажу!»
Другого раза не будет.
– Пойдем.
Желтое пятно снова впереди. Словно огонек на болоте. Манит сквозь мрак.
Тяжелая дверь скрипит совсем чуть-чуть, пропуская.
– Люмос.
Прямо в воздухе вырастают несколько толстых приземистых свечей.
Вспыхивает огонь в камине.
Комната
– Мы тут еще не закончили… Уж не взыщи. Дом небольшой, в гостевой комнате будет Селена, тебе придется тут…
Шагнула в круг света. Пригляделась. Нет, не комодик. Пеленальный столик.
– Это…
– Когда-то тут жил папа, маленький. Потом это была их с мамой комната. А теперь вот, кажется, снова будет детской.
– Мэгги…
– Белье свежее, я утром все перестелила. Полотенце. Ванная – прямо по коридору.
– Мэгги…
Взгляд поймала – всего на секунду.
– Не надо, Лили. Я понимаю. Но – не надо.
*
– Ну, выкладывай, зачем пожаловала.
– Я…
Серые глаза прищурились насмешкой.
– Что? Думаешь, я поверю, что ты из своего Лондона сюда притащилась, чтоб старого пердуна с Рождеством поздравить?
– Мистер МакКиннон…
– Давай, говори, девочка. Нечего тянуть. Не в Шармбатоне.
– Я хотела…
За окном чернота. И в комнате – только огонь от очага. Длинные тени на полу, на стенах. Над камином – огромные оленьи рога. В дальнем углу елка – тихонько покачиваются на ветках имбирные пряники. Крылатые фэйри, кучерявые бараны, кельпи с причудливо выгнутой спиной. Неужели Мэгги сама?..
– Всем нам несладко. Всех война потрепала, что говорить. Внучка у меня – не какая-нибудь нюня, справится. Да и ты тоже.
В голе комок.
Не хочется говорить.
Не хочется смотреть.
Хочется просто ткнуться носом в старенький свитер из овечьей шерсти. Как тогда, на Гриммо… как в детстве – к папе…
– Мистер МакКиннон… вы много знаете о магии…
– Ну, поменьше, поди, чем наш покойный старикан. Все ж не сто лет живу. Но кой-чего соображаю. Что стряслось-то?
– Нет, нет, ничего не стряслось. Я только хотела у вас спросить. Если бы вдруг… каким-то образом… кто-то… кого вы знаете, стал…
– М?
– Стал обреченным… Что бы вы сказали?
Смешок знакомый. Словно вслед за ним привычно клацнет железная нога.
– Сказал бы, что парень в полном дерьме.
Пальцы сжала. Слишком сильно. И, кажется, заметно…
– И кого ты так осчастливила?
– Я?.. Нет, я вовсе не… это лишь…
– А-а! Мне можешь лапшу на уши не вешать! Я тебе не старикан покойный. И не зельевар твой сопливый.
– Я…
Почувствовала: серые глаза так и впились.
Но взглянуть сил нет.