Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Не хочешь – не говори. Я не в свои дела не лезу.
– Я просто… просто хотела знать… насколько это…
– Да уж хорошего мало! Я во всяких там тонкостях не силен, знаю только, что крышу от такого сносит почище, чем от «Торфяного эльфа». Кстати…
Булькнула бутылка, в руку вдруг сунулся стакан.
– Держи. Не помешает.
– Спасибо… я…
– А чего ты не расспросишь эту старую ведьму, леди Гвиневру? Оно ж вроде как по ее части.
Взглянула украдкой, краем глаза.
–
– Мистер МакКиннон!
– Впрочем, у нас нынче люди недалеко ушли от зверья. Вот что я тебе скажу, девочка. Что бы ты там ни учудила – от обреченного держись подальше. Тебе еще дочку растить.
*
Все мысли словно в красном тумане – колючем, пульсирующем в висках с каждым ударом сердца. Мир был красен от крови и смерти. Но это была не его кровь, не его смерть. То, что было его – холодный, каркающий смех! Почти безумный. Почти ли?
Попытался вспомнить. Крики, бессмысленная суета, бегущие магглы, которых со всех сторон гнали к нему Пожиратели. Будто он Минотавр, поджидающий их в центре своего лабиринта на крошечной площади очередной деревушки. Сколько их уже было?
А ведь ему это нравилось! Определенно нравилось чувствовать свою силу, забирать чужие жизни. В тот момент казалось, что с каждым новым упавшим телом в нем растет сила. И безумие...
Темный Лорд появился из неожиданно заклубившегося на краю деревни смерча. Хозяином прошел по опустевшим улицам, походя бросив аваду в скулившего у дома с выбитыми окнами пса. На тонких губах появилась улыбка.
– Молодец, Люциус! В конце концов, от тебя оказалось гораздо больше толку, чем от твоего сына. Говорят, у малыша дрожали руки, пока старик читал ему проповеди о цене души.
Открыл глаза. Чуть потянулся в кресле у зажженного камина. Плеснул в пустой бокал огненного виски. Он обжигал, разгоняя красный туман в голове. На время. Все это не было сном. Слишком уж реальными были воспоминания – звуки, запахи. Ржавый запах крови, казалось, въелся в его кожу. И мерещился теперь даже в роскошных покоях мэнора.
Бокал жалобно звякнул о полированную поверхность красного дерева. Пальцы коснулись чего-то круглого, подцепили – жемчужные четки. Красный туман расступился, болезненно отползая в дальние уголки сознания. Вместо него образ женщины на низкой кушетке у камина. Узкое черное платье, рассыпавшийся жемчуг, тяжелыми градинами падающий на пол. Его губы на ее коже...
– Селена...
Казалось, он весь горит – желанием, любовью, страстью. Эта сила разрушала странное дремотное состояние, охватившее его рассудок, гнало навязчивую мысль причинить боль, убить, утопить в крови. Делало его самим собой.
Рывком поднялся с кресла, до боли стиснув четки в ладони. Распахнул
– Северус приготовил...
Глаза красные, заплаканные. Тени от бессонных ночей.
– Говорит, тебе станет лучше... Ведь Темный Лорд теперь так нуждается в тебе. Хотя я... не понимаю... Это не ты...
Усилием воли заставил себя смотреть в ее глаза. Увидел там... себя?
– Не я... – эхом. – Мне нужна Селена.
Кубок с грохотом покатился по полу, темное пятно расплылось по дорогому ковру.
– Не начинай опять! Умоляю! – истошно. С надрывом.
– Ты не понимаешь... Если ты хочешь вернуть меня, мне нужна она...
*
Домовик распахнул дверь раньше, чем она протянула к ней руку. Будто знал. Или же, скорее, она знала. Этого места Нарцисса избегала годами, хотя ее мать, урожденная Друэлла Розье, частенько приходила сюда, пока была жива. Вычеркнув среднюю дочь из жизни, мать продолжала надеяться, что та вернется-таки под родительский кров. И подтверждения своим надеждам она искала у видящей...
– Леди Гвиневра ждет вас, миледи, – пропищал опрятный домовый эльф, почти коснувшись носом серого мрамора лестницы.
Гостиная встретила Нарциссу прохладой и... покоем. Давно забытое чувство! Ей казалось, что бури в ее душе вдруг утихли и стали подобны прозрачному лесному озеру, на дне которого в лучах закатного солнца виден каждый камушек, даже блеск чешуи мелких, подобных теням, рыбешек.
А за огромными французскими окнами снег заметал старый сад.
– Много лет прошло со дня нашей последней встречи, дитя мое. Что привело тебя сюда?
Серебристое струящееся платье, голос – звоном лесного ручья. И только волосы блестят стальным зимним блеском. Почти совсем седая. И все же...
– Вы так похожи... – как во сне.
– Неужели? – голос чарующий. Слушала бы и слушала! – На кого, дитя мое?
– На леди Селесту Мунрок...
Собеседница едва заметно поморщилась.
– На леди-отступницу... – будто поток встретил на пути каменную преграду, разбился – голос дрогнул на миг. – Что ж, моя племянница – моя кровь.
– Я пришла спросить...
– Дитя мое, – на лице облегчение, – боюсь, ты опоздала. Я уже не та, что раньше! Хвала Моргане!
– Или вашей драгоценной Мелюзине! – рот скривился в усмешке. Лесное озеро вскипело под порывами ветра. – И все же... вы можете мне ответить! Уверена! Мой муж...
И ее голос дрогнул. Сквозь маску проступило лицо убитой горем женщины.
– Наша кровь – кровь Блэков, кровь жизни и безумия... – услышала она шепот хозяйки дома. Нарцисса вдруг поняла, что плачет в ее объятьях. – Да пропадут в Тартаре все Мунроки с их вечными играми!