Наш общий друг (Книга 3 и 4)
Шрифт:
– О нашем с вами дельце, молодой человек, мы сегодня говорить не будем, потому что я бегу - мне каждая минута дорога, - сказала мисс Дженни.
– Ну, полегчало вам?
– Какое полегчало!
– крикнул Фледжби.
– О господи! Ой, больно!
Оглянувшись напоследок с порога, мисс Дженни увидела, что мистер Фледжби ныряет и резвится в постели, точно дельфин в своей родной стихии. Она притворила за собой дверь спальни и все прочие двери, спустилась вниз, вышла из Олбени на шумный перекресток, села в омнибус, идущий на Сент-Мэри-Экс, и всю дорогу разглядывала из окна нарядных дам на улицах. А те и не подозревали, что служат манекенами для наметки и примерки кукольных платьев.
ГЛАВА IX -
Выйдя из омнибуса на углу Сент-Мэри-Экс и положившись далее на собственные ноги и костыль, кукольная швея зашагала к конторе "Пабси и Ко". Вот она - залитая солнцем и тихая снаружи, тихая и сумрачная внутри. Прижавшись к косяку входной двери, мисс Дженни увидела со своего наблюдательного поста Райю, который сидел в очках за столом и что-то писал.
– Бу-у!
– крикнула она, высовывая голову из-за косяка.
– Господин Волк дома?
Старик снял очки и плавным движением положил их на стол.
– Дженни? А я думал, ты от меня отреклась.
– Да, от коварного волка из лесной чащи я отреклась, - ответила она, но моя крестная, кажется, вернулась домой? Впрочем, это еще надо проверить, ведь она часто меняется обличьем с волком. И поэтому мне хочется задать вам один-два вопроса, установить раз и навсегда, кто же вы на самом-то деле крестная или волк? Можно?
– Можно, Дженни, можно.
– Но Райя посмотрел на дверь, видимо опасаясь неурочного появления своего патрона.
– Если вы боитесь лисы, - сказала мисс Дженни, - то на ближайшие дни отложите всякое попечение об этом звере. Он не скоро вылезет на свет божий.
– Как это понимать, дитя мое?
– Сейчас объясню, крестная, - ответила мисс Рен, садясь рядом со старым евреем.
– Лиса получила хорошую взбучку, и каждая косточка у нее так болит, ноет и мозжит, как не болела, не ныла и не мозжила ни у одной лисы в мире. И тут мисс Дженни поведала, что случилось в Олбени, правда умолчав о перце.
– А теперь, крестная, - продолжала она, - мне очень хочется разузнать, что тут у вас делалось с тех пор, как я убежала от волка. Потому что в моей черепушке катается одна догадка величиной с маленький камушек. Ну-с, во-первых: кто вы такой - сразу Пабси и Ко или кто-нибудь один из них?
Старик покачал головой.
– Во-вторых: Фледжби и есть Пабси и Ко?
Старик нехотя склонил голову.
– Моя догадка, - воскликнула мисс Рен, - стала величиной с апельсин! Но пока она не разрослась еще больше, добро пожаловать, моя милая крестная! Как я рада, что вы вернулись!
Сразу став серьезной, девочка обняла старика за шею и поцеловала его.
– Смиренно прошу у вас прощения, крестная. И очень жалею, что у нас так получилось. Напрасно я вам не верила. Но что я должна была думать, когда вы не сказали ни слова в свою защиту? Это меня никак не оправдывает, но что я должна была делать, когда вы слушали его и молчали, как убитый? Выглядело все это очень дурно, ведь правда?
– Дурно, Дженни, очень дурно, - взволнованно заговорил старик.
– И вот как это отозвалось в моем сердце: я возненавидел самого себя. Возненавидел потому, что почувствовал, как ненавидишь меня ты и старичок должник. Но этого мало, и это еще не самое худшее. То, о чем я раздумывал тогда, сидя у себя в садике на крыше, касалось не только меня одного. Мне стало ясно, что я опозорил свою древнюю веру и свой древний народ. Я понял - понял впервые, что, безропотно подставляя шею под ярмо, я тем самым навязываю его и всем моим братьям. Ведь в христианских странах к евреям относятся не так, как к другим народам. Люди говорят: "Это плохой грек, но есть и хорошие греки. Это плохой турок, но есть и хорошие турки". А на евреев смотрят совсем по-иному. Плохих среди нас найти не трудно -
Кукольная швея сидела, держа старика за руку и не сводя с него задумчивого взгляда.
– Вот о чем я размышлял в тот вечер у себя в садике на крыше. И, вспоминая раз за разом тяжелую сцену в конторе, я убеждался, что старичок джентльмен сразу поверил той выдумке только потому, что я еврей, и ты, дитя мое, сразу поверила той выдумке только потому, что я еврей, да и самая выдумка могла родиться в уме того, кто пустил ее в ход, только потому, что я еврей. Вот что значила для меня встреча с вами тремя, вот что я увидел с такой ясностью, будто мне показали все это в театре. И тогда в голове у меня промелькнула мысль: "Ты должен уйти отсюда". Но, милая моя Дженни, спохватился Райя, - я же обещал ответить на твои вопросы, а сам не даю тебе сказать ни слова!
– Напротив, крестная! Моя догадка теперь величиной с тыкву, а они, знаете, какие большие бывают? Вы решили отказаться от своей должности? Вам осталось добавить только это?
– допытывалась мисс Дженни, пристально глядя на него.
– Я написал письмо хозяину... Да. Примерно об этом.
– А что вам ответили Вопли-Сопли-Вздохи-Охи-и-Рубцы?
– спросила мисс Реп, с наслаждением выговаривая этот почетный титул и вспоминая про перец.
– Он обязал меня прослужить еще несколько месяцев - это его право. Завтра срок истекает. А я решил объясниться с моей Золушкой, только когда он истечет - ни на день раньше.
– Моя догадка так разрослась, - воскликнула мисс Реп, сжимая виски руками, - что голова у меня того и гляди лопнет! Послушайте, крестная! Сейчас я вам все объясню. Щелочки (они же Вздохи-Охи-и-Рубцы) страшно на вас злы за то, что вы уходите. Щелочки прикидывают, как бы вам отомстить. Щелочки вспоминают про Лиззи. Щелочки говорят самим себе: "Надо разузнать, куда он спровадил эту девушку, и открыть тайну, которой он так дорожит". Может быть, Щелочки еще думают: "Да вдобавок и приволокнусь за ней". В этом я, правда, не уверена, но за все прочее ручаюсь головой. И вот, Щелочки приходят ко мне, а я иду к Щелочкам. Так все и было. И теперь, когда мы вывели его на чистую воду, - кукольная швея с такой силой затрясла кулачком перед глазами, что у нее все тело напряглось, - теперь я вижу, как я сплоховала! Вот досада-то! Мне бы кайенского перца или красного, мелко нарубленного, ему подбавить!
Поскольку смысл этих сожалений остался не совсем понятным мистеру Райе, он стал расспрашивать мисс Дженни об увечьях, полученных Фледжби, и собрался было идти ухаживать за этим побитым щенком.
– Ах, крестная, крестная!
– вознегодовала мисс Рен.
– С вами всякое терпение потеряешь! Можно подумать, что вы решили стать добрым самаритянином! Надо же быть таким непоследовательным!
– Дженни, милая, - мягко начал старик.
– В обычае нашего народа помогать...
– Да ну вас с вашим народом!
– перебила его мисс Рен, вздернув голову.
– Если ваш народ ничего лучше не придумает, как помогать Щелочкам, напрасно его вывели из Египта. И кроме того, - добавила она, - Щелочки вашей помощи не примут. Их стыд гложет. Боятся огласки и, боже упаси, как бы вы не узнали.