Наш общий друг (Книга 3 и 4)
Шрифт:
– Тем более надо подзаправиться. Пойдемте, Третий Хозяин, я вас угощу.
Так как мистер Райдергуд обходился в своем хозяйстве без скатерти, на сервировку ему потребовалось не больше минуты - долго ли поставить на стол вместительный противень с тремя четвертями огромного мясного пирога и достать два карманных ножа, глиняную кружку и большую темную бутылку с пивом.
Оба принялись за еду, причем Райдергуд ел и пил с большим аппетитом, чем его гость. За неимением посуды честный человек вырезал из толстой корки пирога два треугольника и положил их - внутренней стороной кверху - один перед собой, другой перед Брэдли. На эти гарелки он навалил мясную начинку, придав таким образом дополнительный интерес трапезе,
Брэдли Хэдстон проявил такую поразительную неловкость в манипуляциях с ножом, что Плут не мог не заметить этого.
– Осторожнее, Третий Хозяин!
– крикнул он.
– Обрежетесь!
Но предостережение запоздало, так как в эту самую минуту Брэдли располосовал себе руку. А то, что получилось дальше, было совсем уж некстати: попросив Райдергуда перевязать рану и став рядом с ним вплотную, Брэдли так сильно дернул рукой от боли, что забрызгал ему кровью всю куртку.
Как только трапеза подошла к концу и остатки тарелок вместе с остатками подливки были положены в то, что осталось от пирога, служившего удобным вместилищем для всякого рода запасов, Райдергуд налил пива в кружку и надолго приложился к ней. А потом взглянул Брэдли в лицо, и взгляд у него был недобрый.
– Третий Хозяин!
– хриплым голосом сказал он, нагибаясь через стол и трогая учителя за руку.
– Новость-то вас опередила.
– Что за новость?
– Как вы думаете, - Райдергуд пренебрежительно мотнул головой, точно отбрасывая всякую необходимость в дальнейшем притворстве, - кто вытащил тело из воды? Отгадайте!
– Я не мастер отгадывать.
– Она вытащила. Ур-ра! Вот вы как ему удружили! Она вытащила!
Судорога, исказившая лицо Брэдли, и ярость, которой вдруг зажглись его глаза, показали, каким страшным ударом была для него эта весть. Но он ничего не сказал - ни единого слова; только улыбнулся кривой улыбкой, подошел к окну и став спиной к Райдергуду, облокотился об оконную раму. Райдергуд проследил за ним взглядом. Райдергуд усмехнулся, доказав этой усмешкой, что догадливости у него куда больше, чем у Брэдли.
– Я столько времени не спал, - сказал учитель.
– Пойду опять лягу, если вы не возражаете.
– Сделайте милость, Третий Хозяин, - последовал радушный ответ. Но учитель лег, не дожидаясь ответа, и пролежал почти до самого захода солнца. А когда он вышел из сторожки, Райдергуд сидел на траве у бечевника.
– Если нам с вами понадобится еще одна встреча, - сказал Брэдли, - я приду сюда. Спокойной ночи!
– Ну что ж, спокойной ночи, если она, по-вашему, будет спокойная, ответил Райдергуд, поворачиваясь к нему спиной. Но как только учитель зашагал прочь, он с усмешкой посмотрел ему вслед и добавил вполголоса: - Я бы тебя так не отпустил, когда бы не ждал сменщика с минуты на минуту. Да все равно больше мили не пройдешь - догоню.
Собственно говоря, сменщик Райдергуда должен был начать дежурство после захода солнца, но не миновало и четверти часа, как он неторопливой походкой подошел к сторожке. Не дожидаясь конца своей смены, да еще выговорив у товарища часок-другой с обещанием отдежурить за него в следующий раз, Райдергуд тут же отправился вдогонку за Брэдли Хэдстоном.
Выслеживать он умел лучше, чем Брэдли. Соглядатайство, вынюхивание, слежка - были делом его жизни, изученным вдоль и поперек. Отойдя от плотины, он так припустил, что догнал Брэдли еще до второго шлюза - догнал настолько, насколько считал нужным. Брэдли то и дело оглядывался на ходу, но не замечал своего преследователя. Тот умел пользоваться всеми преимуществами местности, знал, когда нужно спрятаться в кусты, за
Впрочем, Райдергуду пришлось оставить свои уловки и замереть на месте, когда учитель свернул к опушке небольшого леска, заросшей крапивой, вереском, ежевикой, заваленной полусгнившими стволами деревьев, и начал то вскакивать на эти стволы, то прыгать с них на землю, точно шаловливый мальчишка, - но не по-мальчишески бездумно, а с какой-то определенной целью.
– Что это ты затеял?
– пробормотал Райдергуд и выглянул из канавы, чуть раздвинув обеими руками кусты живой изгороди. И вскоре Брэдли самым неожиданным образом пояснил ему свое странное поведение.
– Святой Георгий заодно с драконом!
– воскликнул Райдергуд.
– Да он никак купаться собирается!
Брэдли снова проделал тот же путь, прыгая по срубленным деревьям, вернулся к реке и начал раздеваться. На секунду можно было заподозрить, что он готовится совершить самоубийство и хочет придать ему вид несчастного случая.
– Но если ты такое задумал, зачем у тебя узелок под мышкой, что, наверно, был припрятан между деревьями?
– сказал Райдергуд. Тем не менее у него отлегло от сердца, когда купальщик, нырнув в воду и сделав два-три взмаха руками, вылез на берег.
– А то знаешь ли, - прочувствованно добавил Райдергуд, - жалко мне расставаться с тобой, не вытянув из тебя еще малую толику денег.
Перебравшись в другую канаву, откуда было удобнее наблюдать за Брэдли, и проделав маленькую щелочку в живой изгороди, незаметную даже для самого зоркого глаза, Плут Райдергуд увидел, что купальщик стал одеваться. И тут мало-помалу взору его открылось чудо: когда Брэдли, наконец, выпрямился, в полном облачении, в нем не осталось ничего от прежнего матроса с баржи!
– Ага!
– пробормотал Райдергуд.
– Опять нарядился как в первый вечер! Понятно! Ну, теперь ты от меня не отделаешься! Хитер, нечего сказать! Однако найдутся и похитрее тебя!
Одевшись, купальщик опустился на колени и стал шарить в траве, собирая что-то, потом выпрямился с узелком под мышкой. Настороженно оглядевшись по сторонам, он подошел к самому берегу и легким движением закинул узелок далеко в воду. Райдергуд выждал, покуда купальщик обогнет излучину реки и скроется у него из виду, и только тогда вылез из канавы.
– Что же мне теперь делать?
– рассуждал Плут.
– Идти за тобой или отпустить на время, а самому заняться рыбной ловлей?
– Погруженный в эти размышления, он на всякий случай шел следом за Брэдли и вскоре снова увидел его.
– Сейчас отпустить, а потом вызвать тебя сюда или самому к тебе явиться? Ведь если отложить рыбную ловлю, пожалуй другие кое-что поймают. Нет! Я тебя отпущу, а сам пойду рыбку удить.
– Придя к такому решению, он прекратил слежку и повернул назад.
Несчастный, которого Райдергуд отпустил - правда, ненадолго, - шел к Лондону. Он подозрительно вслушивался в каждый звук, подозрительно вглядывался в каждого встречного, но над ним, как это часто бывает с душегубцами, властвовали колдовские чары, мешавшие ему увидеть истинную опасность, которая таилась в его жизни и могла погубить ее. Брэдли много думал о Райдергуде - вернее, мысли о нем не выходили у него из головы с их первой ночной встречи, но в этих мыслях Райдергуду отводилось место не преследователя, а совсем иное, и Брэдли прилагал столько усилий, чтобы приспособить ему это место и втиснуть его туда, что о другом даже помыслить не мог. И тут опять действовали колдовские чары, от которых не избавиться душегубцу. Есть пятьдесят дверей, куда может проникнуть разоблачение. С величайшим трудом и величайшей хитростью он запирает на двойной замок, на задвижки сорок девять из них и не видит, что пятидесятая стоит распахнутая настежь.