Наша светлость

Демина Карина

– И убила.

– Ну она же не знала, что следует уважать права других людей, - сказал как-то очень зло. А ведь ничего смешного в правах нет!

– Она нарушила закон! И по закону...

Сержант вдруг повернулся и, впившись в плечи Меррон, развернул к себе.

– По закону я могу многое с тобой сделать...

Когда он злой, то даже интересно. А что, если его поцеловать? Меррон попробовала. И укусить за губу. За шею тоже. Кожа

сухая и жесткая.

– Женщина, что ты творишь?

Меррон пока не уверена, но идеи у нее есть. В конце концов, она неплохо ездит верхом, и конюшни ей нравятся... вот только платье, похоже, крепко пострадает. И да, без него определенно лучше.

Сорочка тоже лишняя.

Но странное дело, впервые Меррон не испытывает стыда за собственное такое несовершенно тело...

– Теперь ты на мне точно не женишься, - она выдыхает это в сжатые губы Сержанта.

По словам тети, мужчины избегают развратных женщин. А этот только рассмеялся.

– Нет, дорогая. Так не пойдет. Ты меня завлекла в укромное место. Обесчестила... развращаешь... а теперь еще и замуж идти отказываешься?

Похоже, тетушкин жизненный опыт следовало признать неполным.

– Выйдешь... куда ты денешься.

Проклятье, а она уже почти согласна...

Тисса не плакала. Не кричала, требуя немедленно все прекратить. Не обвиняла, опять простив за все и сразу. Не оттого ли было невыносимо тяжело смотреть ей в глаза.

Урфин смотрел.

Заставлял себя улыбаться, говорил какие-то глупости, которые придумывал на ходу. И повторял раз за разом, что не надо бояться. Он не позволит ее тронуть. Все получится. А если нет, то... Гавин и Долэг на корабле Аль-Хайрама. Кайя уберет Изольду, а остальных не жаль.

Разве что дока, который не выдержался и все-таки сорвался на крик, пытаясь дозваться. Правда? А кому она нужна. Вот вывернуть чужую жизнь наизнанку, убедиться, что тот, кто рядом, ничуть не лучше тебя и твоего соседа - это да... док попытается бороться и погибнет. Этого не оценят. Привыкли к чужим жертвам.

И еще тот паренек, проводивший вскрытие. Он и вправду умеет разговаривать с мертвецами.

Паж Изольды... другие дети... детей в Замке немного и они не виноваты.

Как и люди, живущие за стенами Замка. Чуму стены не удержат.

А Урфина не удержат люди.

И лучше бы у него получилось все так, как он задумал. Ждать уже недолго, но выдержит ли Тисса? И сумеет ли простить потом, когда все закончится?

– Назовите,

пожалуйста, ваше имя.

– Амелия. Леди Амелия Андерфолл.

Сегодня на ней строгий наряд, даже чопорный. Достойная юная леди, чья репутация сверкает, как свеженачищенное серебро, или скорее посеребренная латунь.

– Зачем она здесь?
– Тисса не шепчет, но голос ее стал очень тихим.

И разговаривает мало, сама не замечая, как гаснет.

Это еще не смерть, но близко. И Урфин сходит с ума от бессилия, и еще потому, что действительно с ума сойти нельзя - безумие означает проигрыш.

Слишком многие следят за каждым его шагом.

Ждут, когда оступится.

– Она пришла мстить.

– Мне?

– Нет, Тэсс, мне.

Ладони сухие, холодные. И на левой уже проступает красное пятно. На шее появилась сыпь, однако Тисса ее словно и не замечает. Но уже завтра сыпь поднимется на щеки, потом коснется лба. Кожа набрякнет и сделается жесткой, шелушащейся.

Если бы был другой выход...

– Расскажите, что вы видели?
– Кормак весьма любезен.

Вчера он так искренне выражал сочувствие по поводу неудачного брака. Надеялся, что Урфин сорвется? Ударит? Даст повод себя запереть?

Разочарован ли? Или просто усилит нажим?

– Я... присутствовала на Зимнем Балу, который был совершенно чудесен!
– восторг леди Андерфалл неуместен, но понятен. И ей прощают восторг.

– И там вы познакомились с мормэром Дохерти и его невестой?

– Да! Я была так рада, что отец представил меня!

– Она говорит неправду, - Тисса сжала пальцы, и Урфин не устоял перед искушением - поцеловал их. Смотрят? Пускай.

– Конечно, она говорит неправду. Но она хорошо управляется с собой. И Кайя не видит, что ложь - это ложь.

– И что было дальше?

Вздох. Поникшие плечи. Дрожащие руки прижаты к груди. Амелии не хочется рассказывать, но она осознает, сколь важно помогать суду.

– Их Светлость отвлекли, а леди Тисса не пожелала говорить со мной. Наверное, я ей не понравилась. Она ушла... а мне было так неудобно. И я пошла следом.

– Что вы увидели?

– Мне неловко...
– совершенно неловко и румянец на щеках - лучшее тому подтверждение. Теперь каждому видно, что Амелия - невиннейшее существо, помимо воли втянутое в чужие интриги.

Сожри ее чума!

– ...но я видела, как леди Тисса говорит с другим мужчиной. И он целует ей руки...