Наше дело — табак

Рясной Илья

Экономика области опутана кредитами, немецкий капитал рвется в промышленность, захватывая системообразующие отрасли, что не так сложно в условиях невиданного ранее казнокрадства и мздоимства. Идет постепенное нарастание германского влияния, точно так же, как наращивает влияние Турция в Крыму, Япония на Курилах. При трезвой оценке становится очевидно, что все направлено в конечном итоге на одно, и однажды прозвучит волшебная фраза: "Было ваше, стало наше!" Потому что в мировом сообществе, как и в беспредельной зоне, слабого, не вписывающегося в их малину, под завывания о правах личности тут же поставят в позу и опустят со всем цинизмом,

предварительно вывернув карманы и выдернув с кровью золотые коронки. Так было всегда и так будет. Только замороченные либеральными тележурналистами обыватели не верят, что такое может быть, а верят, что весь мир обожает Россию и русских, что на земле идет не борьба за собственные интересы, не дележ территорий, сфер влияния, рынков сбыта, как в обычных мафиозных разборах, а широкое международное сотрудничество, где человек человеку брат и готов снять для ближнего последнюю рубашку. Люди обычно не верят в плохое, пока не происходит страшное.

После бомбежек Югославии, после того, как страны НАТО поставили суверенное государство на колени "томагавками", дав возможность албанцам устроить в Косово кровавую резню сербов, а потом вдоволь торговать наркотиками и оружием в самом центре Европы, "цивилизованным" государствам страшно нравится строить далеко идущие планы. Всем хочется прокатать безотказную косовскую схему: этническое меньшинство заявляет о своих правах и притеснениях со стороны центра, идут волной теракты, перерастающие в вооруженные выступления, с целью подавления беспорядков вводятся войска, естественно, при борьбе с террористами в ход идет тяжелое вооружение, страдают мирные люди - логика войны в том, что она, подлая, не щадит никого. И поднимается дикий вой о нарушении прав человека. После этого ввод миротворцев, если надо, с предварительными точечными, а то и ковровыми бомбардировками страны, уничтожением жизненно важных объектов. Результат фактическое расчленение суверенного государства.

В Югославии данная схема сработала. В России пока нет, благодаря тому, что бороздят еще подо льдом Северного Ледовитого океана русские ядерные подлодки, стоят на боевом дежурстве стратегические ракеты и остатки сил противовоздушной обороны. И мировое сообщество Чечню проглотило. Но это сегодня. Завтра Запад надеется получить то, чего не мог добиться все века противостояния с Россией, подавляющее военное превосходство, при котором можно будет бомбить города, не боясь получить сдачи. Вот тут и пригодится обширная немецкая община в Полесской области. И сегодня немцы из Поволжья и других регионов активно заселяются сюда, стремясь на землю предков. Пусть большинство из них и не мыслят себя вне России и ни в какие политические игры встревать не собираются, но однажды в час "Ч" обязательно найдутся такие, или подпитанные западными деньгами, или оболваненные, сумасшедшие, или просто обычная агентура противника, которые кинут клич, который звучал уже не раз перед большой кровью:

– Россия, вон отсюда!

И начнется ад.

Поэтому любое обострение ситуации, нагнетание проблем в Полесской области для страны крайне опасно;

И Ушаков, и другие сотрудники силовых структур отлично понимали это.

...Зашевелилась не только милиция. Ушакову стали названивать знакомые из областной администрации и как бы невзначай наводить справки - что, как и чем кончится.

Заместитель прокурора области тоже, позвонив утром по телефону, долго расспрашивал

начальника уголовного розыска: как дела обстоят, что он об этом всем думает?

– Велика сила искусства, - ответил на это Ушаков.
– Одной телепередачи хватило, чтобы наше болото расшевелить.

– Ладно, это все политика. Лев Васильевич, у меня ходатайство от адвокатов Петра Смагина об изменении меры пресечения, - проинформировал заместитель прокурора.
– Основания для содержания под стражей там слабоватые.

– Ну так отпускайте, - сказал Ушаков.

– Ты серьезно?

– Серьезно... Только день подождите...

Азбука сыска - если не можешь посадить, сделай вид, что отпускаешь. А Ушаков умел делать хорошую мину при плохой игре.

Договорились отпустить Дона Педро на следующий день. Следователь областной прокуратуры подъехал в УВД и ждал, пока Ушаков в своем кабинете с глазу на глаз беседовал со следственно-арестованным.

Тот уже пообвыкся со своим новым положением. И руки за спиной при передвижении держал без напоминаний. Многочисленные свидания с адвокатами его обнадеживали, Но Ушаков быстро опускал ему настроение.

– Ну, что скажешь?
– спросил начальник уголовного розыска

– Что не виноват, - пожал плечами Дон Педро. Он уже язык стер, повторяя одно и то же.

– А если вдруг я поверю тебе? Дон Педро усмехнулся:

– Когда вы кому верили?

– Верил. Бывало, люди, которым я верил, меня обманывали... Теоретически я тебе верю. Представляешь, оковы стальные падут, засовы рухнут. Ты выходишь на свободу. И что?

– Я скажу спасибо.
– Дон Педро жадно облизнул губы.

– Только вопрос остается открытым - кто убил Глушака?

– Я не знаю. Сколько можно повторять?
– Дон Педро сидел на стуле, и каблук его ботинка выбивал быструю нервную дробь по паркету.

– Правильно. Ты не знаешь... Поэтому, хоть ты и поколебал мою уверенность в том, что замешан в убийстве, но мне нужен кто-то, кто ответит за все это. А ты подходишь для такой роли.

– И вы будете держать за решеткой невиновного?

– И еще в суд отправлю. И осудят тебя, - хмыкнул Ушаков.
– Короче, имеешь шанс выйти. Но при условии - мне нужен реальный кандидат.

– Реальный?

– Да.

Дон Педро сжал кулаки. Помолчал. Потом воскликнул:

– Отрежут мне язык!

– Ты за свою свободу беспокойся. То, что скажешь, туги умрет.

– А вы знаете, зачем Глушак в Германию летал?

– Искать концы денег "Квадро", - сказал Ушаков.

– Вот именно. А как он мог их найти?

– По банковским операциям. Обладая большими связями, он попытался проследить путь денег.

В свое время, отрабатывая эту версию, уголовный розыск направил в немецкую полицию поручение проследить контакты Глушко и Сороки, установить связи, но ничего путного из этого не вышло.

– Он что, один на белом свете пытался проследить их?
– воскликнул Дон Педро.
– Глушака что, одного кинули? Нет, кинули людей, у которых тоже немалые возможности и прекрасные связи за рубежом. Но все они бессильно подняли руки. Они ничего не узнали. Ничего! А Глушак узнал!

– И что с того?
– спросил Ушаков.

– Значит, у него была нить.

– Какая такая нить?

– Какая-то была.
– Дон Педро потер грудь, скривившись.
– Что-то сердце прихватывает.