Наше дело — табак

Рясной Илья

– От кого передачка Шамилю - объяснять не надо, - сказал начальник УВД.

– Кореец, - кивнул Ушаков.

– На сто процентов. На процентов восемьдесят он, - уточнил Гринев.
– Еще двадцать процентов можно поставить на обиженных Шамилем сигаретчиков.

– Где сейчас Шамиль?
– спросил генерал.

– Прячется где-то, - ответил Гринев.
– В клинике час пробыл, пока ему шкуру чинили.

– Найдите, - приказал генерал, делая отметку в ежедневнике.
– И завтра с утречка на разговор ко мне.

– Будет исполнено, - сказал Ушаков,

видя, что совещание закончено, и поднимаясь со стула.

...Найти Шамиля труда большого не составило. Начальник уголовного розыска дозвонился до раненого табачного воротилы на его сотовый телефон. Правда, не с первого и не со второго раза. Номер был постоянно занят. Видимо, названивала встревоженная братва - кто с соболезнованиями, кто с вопросами: как быть, кого мочить.

Шамиль принял Ушакова по голосу за какого-то Рыжего и велел, чтобы братва не расслаблялась. Поняв наконец, кто ему звонит, на миг замолчал.

– Что-то быстро исчезли, Шамиль Идрисович, - произнес осуждающе начальник уголовного розыска.
– Даже словечком с нами не обмолвились.

– Я ранен, - ответил Шамиль, помявшись.
– Мне оказывали неотложную помощь.

– Говорят, ничего опасного.

– Это как посмотреть. Контузия.

– Контузия - штука поганая. Но не смертельная... Ждем вас завтра в одиннадцать у генерала Шаповаленко. Знаете такого?

– Послушайте...

– Шамиль Идрисович, я тебя прошу...

Ушаков знал, что табачный король приедет. Не может не приехать. Существуют правила игры, по которым он пока не может кинуть начальнику УВД в лицо: "Да пошел ты к такой-то матери!" Потому что начальник УВД - это власть государева. А Шамиль - всего лишь высоко взлетевший бандит и сам это в глубине души признает.

– В одиннадцать, - Шамиль замялся.
– Хорошо, буду...

– Спасибо...

Ушаков повесил трубку. И чертыхнулся.

На следующий день в назначенное время у здания УВД остановился знаменитый длинный бронированный "Мерседес". За ним две машины с охраной в комбезах. Все это Ушаков и его заместитель наблюдали из окна кабинета.

– Надо нам эту богадельню - охранное агентство "Лиман" - тряхнуть. Непорядок, что бандюки в открытую с оружием ходят, - сказал Гринев.

– Если бы это был единственный непорядок, - горько усмехнулся Ушаков.
– Ну что, стрелка состоялась. Шамиль прибыл минута в минуту. По Понятиям. Как положено.

Ушаков отошел от окна, перед зеркалом поправил галстук и отправился на третий этаж, в кабинет начальника УВД, куда сейчас приведут Шамиля...

Поработал специалист по имиджу, который подрабатывал в ТОО "Золотой шельф", над Шамилем старательно и со вкусом. Подыскал выгодно подчеркивающий атлетическую фигуру, дорогой, но не вызывающий костюм, синий, модный в среде понимающих подобранный галстук, очень дорогие ботинки. Даже уговорил снять с пальца предмет недавней гордости табачного воротилы - кольцо с двенадцатью бриллиантами, по поводу которого умилялся главный редактор "Трезвого взора" в своей статье о встрече с "теневым королем Полесска", как он его назвал. И держался Шамиль

соответственно положению - корректно, без блатных выкрутасов. Ушаков в который раз прикинул, что парень неглуп и непрост. Поэтому далеко и пошел. И поэтому пока не остановили. Те, кто с ним в рэкете начинал, давно на нарах или в земле сырой, а некоторые и бутылки собирают по помойкам.

– Чем обязан столь высоким вниманием?
– спросил Шамиль, присаживаясь на мягкий, с высокой резной спинкой стул напротив генерала.

Ушаков присел сбоку, так что мог изучать римский, с тяжелой квадратной челюстью профиль табачного воротилы.

– Вы у нас как бы потерпевший, - сказал Шаповаленко.

– Почему как бы? Потерпевший и есть.

– Ну да, - кивнул генерал.
– Потерпевший. Хотя держался Шамиль невозмутимо, Ушаков видел, чего ему это стоит.

– Интересно из первых уст слышать, как произошло все, - сказал Ушаков.

– Мне позвонили, в кабинет по телефону, - объяснил Шамиль.
– Спросили: "Это прачечная?" Мужской густой бас. Мне уже тогда этот звонок показался странным. А после этого грохнуло. Звонком они проверяли на месте ли я.

– Кто это сделал?
– осведомился Ушаков.

– Мне это неизвестно. Вы же знаете, в городе честному бизнесмену жить опасно, - улыбнулся Шамиль.

– Кореец, - кивнул Ушаков, впившись глазами в Шамиля.

У того желваки заиграли, но он лишь пожал плечами и произнес:

– Вам лучше знать...

На вопросы табачный воротила отвечал скупо. В основном: "не знаю" или "вам лучше знать". В общем-то, вопросы были большей частью формальными. Начальника уголовного розыска интересовало другое - Настроение Шамиля. Он пытался понять, что от него ожидать.

– Ох, Шамиль Идрисович, - покачал головой генерал Шаповаленко, когда игра в вопросы и ответы приблизилась к финалу.
– Вот смотрю я на вас и удивляюсь.

– Чему?
– прищурился Шамиль.

– Вечно собираетесь жить?

– Сколько отпущено. Не больше. Но и не меньше.

– Судили мы, рядили. По табачным убийствам примерялись. И все ниточки знаете куда сходятся?

– И куда?

– В "Золотой шельф".

– Ну да?
– деланно удивился Шамиль.

– Да, - кивнул начальник УВД.
– Опасный вы, оказывается, человек.

– Да нет, - возразил Шамиль.
– Какой опасный!.. Просто свое не привык отдавать

– А чужое брать?
– встрял Ушаков.

– У вас конкретные обвинения?

– Так у нас и разговор не конкретный, - сказал генерал.-Так. О погоде.

– О молодежной моде, - усмехнулся Шамиль, вспомнив навязшую в свое время у всех на зубах знаменитую рекламу "МММ".

– Смотри, Шамиль.
– Ушаков встал, остановился напротив Шамиля, глядя на него сверху вниз.
– Ты же сам понимаешь, что по лезвию бритвы ходишь. Думаешь, поможет тебе бронированный "Мерседес"? Не поможет.

– Хоть на перекрестках себя спокойно чувствую, - ответил Шамиль.

– Этого мало... Ты далеко зашел. Слишком много нажил врагов. И продолжаешь наживать.