Наше море

Дубровский Владимир Георгиевич

–  Вот где ключ к десантной операции, - сказал Глухов, обращаясь к стоящему рядом капитан-лейтенанту Масалкину.

Тот ответил задумчиво:

–  Н-да, нам бы только проскочить эти ворота…

И они продолжали внимательно вглядываться в темный далекий и, казалось, мертвый город. Тревожно забилось сердце, когда в поле стереотрубы за узкими молами появилась голубая полоска гавани, черточки многочисленных пирсов и пристаней и, наконец, сам город. Серые здания с пустыми дырами окон, разрушенные портовые постройки.

Глухов, Державин и Масалкин, зная уже, в каком районе и

у каких пристаней им сегодня ночью придется высаживать десант, выискивали и узнавали эти пирсы среди множества других пристаней по известным только им одним приметам.

Глухов разыскал слева в углу Лесную пристань. От нее к центру шли - в обратном порядке - пятая, четвертая, третья, вторая и первая пристани. Над ними возвышался огромный полуразрушенный элеватор, а дальше на берегу - железнодорожный вокзал и клуб.

У причалов притаились угрюмые вражеские доты и броневые колпаки, а у самого уреза воды - ржавые противодесантные ежи и железные сваи. Все побережье бухты окутано колючей проволокой, утыкано пулеметными гнездами - и через все это надо пройти, высадить десант во что бы то ни стало.

Штурм Новороссийска

Стоя у края пирса, Глухов глядел на успокаивающееся море и думал, что сегодня выход в десантную операцию, наверное, состоится. Вчера норд-остовый ветер усилился до штормового, и операцию пришлось на сутки отложить.

Он не заметил, как бесшумная мертвая зыбь поднялась до настила, растеклась по доскам, заливая ему ботинки. [116]

–  Что, Дмитрий Андреевич, гадаешь, какая к вечеру будет погода? Ну уж нынче метеорологи клялись, что хорошая!
– вывел его из задумчивости голос замполита Косидлова.

Глухов молча улыбнулся. Между ним и замполитом давно уже установились добрые отношения, которые затем перешли в ровную, спокойную дружбу и помогали им в трудных боевых делах. Первое время, когда вместо полкового комиссара Моисеева Глухову пришлось работать с Косидловым, смущало то, что Косидлов слишком молод. Он совсем не был похож на старого коммуниста Моисеева, сурового балтийского матроса, бравшего Зимний дворец в 1917 году, к которому Глухов относился с уважением и доверием ученика к учителю. У Моисеева он многому научился. Но они быстро нашли общий язык с Косидловым. Этому способствовал и открытый, общительный характер нового замполита, и то, что, почти всю свою службу пробыв на катерах в морском пограничном отряде, он, как и Глухов, полюбил и эти небольшие корабли, и людей, плавающих на них.

Косидлов сообщил Глухову, что недавно закончилось совещание замполитов десантных отрядов.

–  Главное - это обеспечить высадку десанта при любых условиях.
– Он сделал ударение на словах «при любых условиях».
– На это нацелена вся партийно-политическая работа, Дмитрий Андреевич!

Глухов знал об этом. Он и сам принимал участие в этой работе. Бывалые моряки проводили беседы о десантных операциях, зачитывали письма от тружеников тыла. Старшинами мотоботов подбирали коммунистов, им предстояло решать самостоятельно трудную задачу - высадку первого броска.

Среди

моряков отряда Глухова и десантников прошли митинги. Катерники дали Родине клятву: «Идя в бой, мы клянемся, что будем действовать решительно и смело, не щадя жизни своей для достижения полного разгрома и уничтожения врага. Мы будем идти вперед, и только вперед!»

Батальону морской пехоты Ботылева контр-адмирал Холостяков вручил перед строем Военно-морской флаг, чтобы подняли его, как только займут Новороссийск.

За час до посадки десанта на сторожевые катера Глухов приказал сыграть «Большой сбор». Перед Глуховым [117] стояли в строю ветераны многих морских походов и боев, трудных конвоев и дерзких разведок в тылу врага. Нашивки за ранения и боевые награды напоминали о сражениях под Одессой и Евпаторией, об обороне Севастополя, о смелом десанте в Феодосии.

Глухов, обращаясь к ним, сказал коротко: «Высадить десант при любых условиях - наш долг перед Родиной».

В операцию Глухов шел на сторожевом катере 081. Это был боевой корабль, участвовавший в обороне Одессы и Севастополя, в высадке десантов в Евпатории и Южной Озерейке. Глухов знал людей этого катера: и старшину 1-й статьи Якова Кобца, и парторга катера трудолюбивого боцмана Саковенина, и командира кормовой пушки задиристого адыгейца Гису Панеша, и острого на язык механика катера воентехника 2 ранга А. Н. Софиюлина.

Глухов вместе с командиром 393-го отдельного батальона морской пехоты капитан-лейтенантом Ботылевым находился на головном катере 081. Его десантный отряд первым должен был прорваться через «ворота смерти», как окрестили вход в Новороссийский порт сами немцы. Узкий восьмидесятиметровый проход между молами простреливался многослойным огнем артиллерийских и минометных батарей.

Перед выходом катеров в море от командира высадки десанта контр-адмирала Холостякова принесли и зачитали перед строем приказ Ставки Верховного Главнокомандования об освобождении Донбасса советскими войсками. Это еще больше воодушевило людей.

Ветер на море почти стих, светила луна, когда катера отряда Глухова в 21 час 15 минут вышли из Геленджикской бухты и взяли на буксир баркасы и мотоботы с десантными войсками.

Цемесская бухта была погружена во мрак, противник не ожидал здесь неприятностей с моря. Он методически, как всегда, обстреливал район Кабардинки и зажигал ракеты на переднем крае у Мысхако. Изредка прожекторы освещали море на подходах у Южной Озерейки. Отсюда, с катера Глухова, огни далеких прожекторов казались полыхающими зарницами, какие бывают в летние предгрозовые ночи где-нибудь в степи у Сиваша.

Море, сколько мог с мостика охватить взглядом Глухов, было заполнено сторожевыми катерами, мотобаркасами [118] и мотоботами. Катера шли в трех кильватерных колоннах, нагруженные до отказа людьми и техникой. У мыса Дооб катера, ориентируясь по специально зажженным створным огням, ложились курсом на Новороссийский порт.

Умело и твердо руководил отрядами командир высадки контр-адмирал Холостяков. Его командный пункт был расположен на Дообском маяке. И он оттуда мог наблюдать, как вдоль берега проходили в кильватерном строю десантные отряды.