Наше послевоенное
Шрифт:
– Уходи ради бога, чтобы глаза мои тебя не видели, у меня сегодня опрос, а ты только мешаешься.
Наша Цуладзе, по прозвищу "Рыжая молекула" не злая, затурканная жизнью женщина, в молодости миловидная, постоянно в трауре, довольно сумбурно преподавала нам химию. Такой у нее был крест в жизни. Не работа, не призвание, а крест - обучать кучу лоботрясов основам неорганической и органической химии. Свои седые волосы Ольга Ивановна красила перекисью водорода и была блондинкой, но отнюдь не рыжей, как мы ее дразнили. Прозвище свое она знала, смирилась и не боролась с ним.
Как-то раз, когда Дато Диасамидзе еще учился в нашем классе, она вызвала его отвечать урок. Задано было производство серной кислоты.
Дато шустро написал формулы на доске. Он исправлял двойку и выучил урок.
– Где получают таким способом серную кислоту?
– спросила химичка, имея в виду на производстве и ли в лаборатории.
– Как где?
– обиделся Дато, решив, что его обвиняют в неправильном ответе, -Как где, в учебнике.
В общем, выгнала меня учительница, я отдала Зойке портфель и пошла по школе. Скучно, когда все на уроке, а тебе 45 минут нечего делать, это такая тоска.
Я захожу в зал, беру в руки ракетки, стучу мячом об стол.
Бросаю, выхожу во двор школы.
Может на бульвар сходить, там безопаснее, там Верушки нет, думаю я.
И вдруг вижу, идет Гиви, видит меня, останавливается и говорит:
– Пойдем постучим?
– Не попадемся?- беспокоюсь я.
– Ты-то чего гуляешь?
– А ты ?
– отвечает Гиви вопросом на вопрос.
Мы идем в спортзал и гоняем там шарик, играем партию за партией. Хорошо, не надо уходить, когда проиграл. Никто не стоит над душой в очереди.
Вдруг резко распахивается дверь, входит Верушка, вполне радостная и говорит:
– Ага, попались голубчики! Что это вы здесь делаете? Почему не на уроке?
– Нас отпустили потренироваться, - спокойно говорит Гиви.
При этом он делает совершенно невинную физиономию, но где-то чуть-чуть в тоне слышится неуловимая издевка.
Его тон позволяет при дальнейшей лобовой атаке отступить без больших моральных потерь.
Я делаю честные глаза и молча киваю, подтверждая Гивины слова.
Верушка чувствует подвох, но ей неохота связываться.
Она говорит:
– Ну-ну,- и уходит.
Ее "ну-ну" означает:
"Я вам особенно не верю, но настроение у меня хорошее, пользуйтесь".
В следующий раз в такой ситуации мы закроем дверь и не откроем ее, несмотря на то, что она стучала и заглядывала в замочную скважину.
А на перемене мы открыли дверь, набежала ребята, пойди разбери, кто тут был во время урока.
На олимпиадах я ездила в Тбилиси, и что-то там решила, у меня был диплом второй степени по физике, а по математике не удалось, но я была довольна.
Володя Песков, батумский мальчик из другой школы получил диплом первой степени по физике. Через полгода мы встретимся на физтехе.
На олимпиаду по химии я не пошла- у меня было твердое решение идти на физтех и химия мне была не к чему. Ольга Ивановна, наша Рыжая молекула, на меня обиделась.
Зойка
А Верушка, встретив меня в коридоре, сказал ехидно:
– Ну что, закатилось твое солнышко?!
Я не поняла и удивленно спросила:
– Какое солнышко? О чем вы?
– А как же, Арутюнян поехала на олимпиаду, а ты нет.
– Но я и не участвовала, -удивленно ответила я, -мне это не нужно.
Но Верушка мне не поверила и, торжествующе улыбаясь, прошла мимо.
Почему ей хотелось, чтобы я была посрамлена, ей-то что?
– думала я, глядя как она шествует по коридору.
У нас было 8 выпускных экзамена: Литература - письменный, математика - письменный, геометрия, история, обществоведение, английский, физика, химия.
Перед подготовкой к сочинению, я достала Шолохова и стала читать "Поднятую целину".
Читаю и глазам своим не верю.
Дед Щукарь в разговоре с Давыдовым говорит:
– А мой зуб давно в землю смотрит.
Я прочитала раз, другой.
– Ну,- думаю,- понять можно только в одном смысле.
– Схватила книгу и помчалась сначала к Софе, а затем к Зое, чтобы им это прочитать. Подруги меня осудили, сказали, что я хулиганка, ну а я тут причем?
Школьного сочинения не помню, не помню даже тему. Марьюшка жаловалась, что я опять сухо написала. Но ошибок не было и мое сочинение утвердили в гороно. По математике не помню, была какая-то загвоздка, какую-то формальность я не учла, но я просто посмотрела на них дикими глазами, когда Валуйский сказал, что там не то. Задачки на выпускных были совсем слабые, где там можно было что-то не решить?
По истории мне достался НЭП. Я дала красочную картину разрухи страны после гражданской войны и военного коммунизма, хорошо обосновала преимущества продналога по сравнению с продразверсткой, в общем показало все превосходство капиталистического способа производства над военным коммунизмом. Говорила я быстро, четко и много. Кулиджанов не ожидал от меня такой прыти и был доволен.
Варшанидзе была председателем комиссии на выпускных экзаменах. Она присутствовала на первом экзамене очень недолго и пришла второй раз только, когда у нас был экзамен по английскому. Я прилично знала английский, но язык есть язык, всегда можно спросить что-то, чего ученик не знает. Варшанидзе знала о моем конфликте с Демкиной, характер которой ей был хорошо известен и она боялась, что та не даст получить мне медаль. Когда я ответила и получила пять, Варшанидзе сразу встала и ушла.
Это было настолько демонстративно, что заметили все, и я тоже. Я не была родственницей или хорошей знакомой нашей директрисе, я очень мало общалась с ней в течение 6 лет своей учебы, но она хотела, чтобы я получила медаль и чтобы Демкина этому не смогла помешать. Думаю это были их личные счеты, которые сошлись на мне. Возможно счеты носили даже национальный характер, У Демкиной было, как говорится сейчас, имперское мышление, а Варшанидзе была дама националистического толка.
По физике мне достался последний билет по ядерной физике.