Наше послевоенное
Шрифт:
Моют меня в корыте в комнате. Корыто ставят на две табуретки. Наносят воды и купают. Мыться я не люблю. Всегда реву, когда мне моют голову.
Мама сильно меня трет. Больно кожу. Но тереть надо до скрипа. Мама водит пальцами по промытой коже и спрашивает меня,
– Скрипит?
– Скрипит, скрипит, кричу я, хотя чувствую, что еще не очень-то скрипит.
– Не обманывай - сердится мама, - еще не домыта. Ну что за врушка растет.
В один прекрасный вечер мама опрокидывает корыто со мной на пол.
Льется вода. Помню я это очень смутно,
– Это Зошка лбом пробила, -дразнит меня бабушка, а мама молчит, она испугалась, когда я у нее летела вместе с корытом на пол.
Когда я подросла, меня стали водить в баню. В предбаннике пахло березовым листом и прелым деревом. Противно было наступать на мокрые осклизлые доски.
Когда ходили вместе с бабушкой, то она носила меня на руках.
Бабушка Вера любила париться, и все уговаривала маму и бабушку попариться. Но те не любили ходить в парную.
В бане надо было ждать, когда освободится тазик. Потом обязательно его ошпарить после чужих людей. Лучше всего ходить со своим тазом, что мы часто делали. Потом нужно отстоять очередь за водой. Набрать кипятку, ошпарить место на лавке, на которой потом можно будет сидеть, набрать теплую воду. Вот теперь, наконец, можно мыться. После мытья в тазике меня окатывают водой. Надо зажмуриться и не дышать, пока выливают целый таз воды. Потом меняют воду и моются во второй раз. Потом окатят два раза чистой водой и все, мытье закончено. Можно бежать в предбанник и быстро, быстро вытираться и одеваться, а то холодно и можно простыть.
Потом буфет в бане.
К тому времени дядя Витя основательно пристрастил меня к пиву.
Мама вспоминала, что в результате в буфете бани произошел такой случай:
Мама захотела пить и встала в очередь. Когда ее очередь подошла, она повернулась ко мне и спросила:
– Зоечка, ты что хочешь: пива или лимонада?
И в ответ раздался писклявый голос
– Пива....
Очередь оживилась, все стали заглядывать за бочку с пивом, из-за которой любительницу пива не было видно.
Меня очень редко называют Зоей. Зовут меня Зока или Зошка, или совсем ласково - Зокочка.
Происхождение имени таково: бабушка сказала беременной маме, которая хотела назвать меня Наташей - Думаешь у тебя там Наташка растет? Какая-нибудь Зойка. А что?
– сказала мама. Зоя- это оригинально. И я стала Зоей.
У нас гости. Может быть, празднуют чей-то день рождения. Я радостно возбуждена, верчусь и вдруг падаю на куклу, которая у меня в руках. Ту самую, из Москвы, подарок дедушки - куклу Наташку. Разбиваю колено и реву. Больно косточку на коленке. Кукле тоже разбиваю ногу. У нас сидит дядя Юра, брат дяди Вити, старший сын бабы Веры. Он берет куклу, а меня не жалеет.
– Твоя нога заживет сама-говорит он мне, -а вот с куклиной ногой что-то надо сделать.
Он забирает разбитую куклу и приносит починенную. И нога цела, и говорить она снова стала. В ногу он вставил катушку. Его хвалит
Наташка большая страдалица. В ее пластмассовой голове во рту пробиты дырки, чтобы вливать еду, а то она сама ни за что не хотела открывать рот. На лбу гвоздем сделан крест- пометка, что это моя кукла, а то вдруг у кого-то еще такая же? От частого мытья она потеряла румянец и бледная, как смерть. На попе у нее дырки иголкой в матерчатом теле и пятна от фиолетового карандаша - это уколы помазаны йодом. Веревочка в дырке, за которую надо было дергать, чтобы услышать - мама - была обрезана, так как не всегда работала - я рассердилась и обрезала ее. Но во время ремонта дядя Юра это исправил.
Еще у меня есть пупсик- девочка с кудрявыми волосами, медвежонок из коричневой байки с красным язычком и желтый пластмассовый утенок с красными ногами, которые все время отваливаются, и приходится их приклеивать. Еще есть глиняная посуда с едой, уже лежащей на тарелках, но это не интересно, так как нельзя раскладывать еду.
Зимы суровые и я сижу дома и играю в свои игрушки. Разыгрываются целые спектакли. Наташка то мать героини, то баба Яга, Мишка то принц, то медведь, а пупс то красавица- невеста, то маленькая девочка.
Я верю, что игрушки живые. Ночью они ходят и говорят, а днем притворяются мертвыми. Главное, нужно ночью быстро открыть глаза, когда они думают, что я сплю, и застать их врасплох. Но мне это не удается.
Целыми днями жду маму с работы. Мне скучно, а мама все не идет.
Приходит усталая и к ней не подступиться. Зато когда отогреется, то можно будет с ней поиграть.
Например, в игру по гладенькой дорожке
Садишься на колени и начинается...
Сначала тихо и медленно, колени мамины чуть-чуть меня трясут:
"По гладенькой дорожке, по гладенькой дорожке"
Дальше сильнее трясутся колени
"С кочки на кочку, с кочки на кочку,
В яму провалились!"
Колени раздвигаются - и я с визгом падаю на пол.
Зато сказку про белого бычка я очень не люблю. Мама часто меня ей донимала.
– Рассказать тебе сказку про белого бычка?
– спрашивает мама.
Я сразу представляю лужок, зеленую травку и белого бычка, которому там хорошо. Я очень хочу сказку про белого бычка.
– Да, расскажи, -прошу я.
– Ты говоришь да, я говорю да, рассказать тебе сказку про белого бычка?
Я понимаю, что попалась в очередной раз.
– Нет, не хочу!
– Ты говоришь не хочу, я говорю не хочу, рассказать тебе сказку про белого бычка?
И т. д.
Я долго верила, что эта сказка все же существует и что мне ее в конце концов расскажут.
Вечерами, когда дел по домашнему хозяйству уже нет, а мама еще не пришла, бабушка читает мне книжки. По словам бабушки, моя любимая книга "Добрый молодец", на былинные темы, я помню ее коричневую обложку. И сказки Пушкина, до бабушкиной хрипоты с утра до вечера. Хотя уже знаю их наизусть.