Наше преступление
Шрифт:
VI
осле перерыва перед судьями и присяжными один за другим прошли пять свидетелей защиты.
Все это были безусые парни – односельцы Лобова и Горшкова. Суть их показаний сводилась к тому, что где-то когда-то они гуляли и встретили Федора Рыжова, разговорились с ним об убийстве Ивана Кирильева, и он будто бы выразился так: «Жалко Степку Горшкова, совсем занапрасно пропадает парень. Ён в этом деле совсем невиновен!
Всем бросилось в глаза, что свидетели, как по заранее заученному, показывали одно и то же, в одинаковых
Действительно, отец Горшкова поставил парням четвертуху водки и обещал угостить их после суда, если они «оправят» ему сына.
Адвокат, приехавший из Москвы сегодня утром, в первый раз увидел этих свидетелей только перед судейским столом и теперь кусал от досады губы. Он понимал, что они своим топорным лжесвидетельством ухудшали шансы защиты. Товарищ прокурора положительно не давал им передышки и ловко поставленными вопросами на каждом шагу сбивал их с толку, наконец он потребовал очной ставки их с Рыжовым.
Рыжов, теперь значительно успокоенный в том, что скамья подсудимых его миновала, на этот раз говорил увереннее и смелее, и его показания внушали больше доверия. Он решительно утверждал, что за эти полгода с этими свидетелями нигде не встречался и потому приписываемых ему слов говорить не мог. Мало этого, из всех этих парней он немного знал в лицо только двух, остальные ему неизвестны. Товарищ прокурора стал поодиночке спрашивать свидетелей, в какое время и в каком месте они встретили Рыжова. Парни спутали и время, и место. В конце концов один наиболее простоватый смешал Рыжова с Ларионовым и, не замечая своей ошибки, утверждал, что встретили они на гулянье Ларионова, и он-то и говорил им о Горшкове.
Товарищ прокурора так насел на него, так закрутил и завертел вопросами, что тот наконец совсем остановился, как останавливается ошалевшая от кнута и дерганья лошадь.
В зале появился следователь, пришедший послушать прения сторон. В передних рядах недовольно пожимали плечами, и многие дамы огорчились тем, что их любимец-адвокат так опростоволосился с этими неудачными свидетелями.
У самой стены неподалеку от следователя сидел владелец имения Брыкалова – высокий, худой отставной полковник и внимательно вслушивался в каждое слово. Он хорошо знал убитого и убийц и всю историю этого преступления. Во время хода судебного процесса полковник часто недовольно хмыкал, тер переносицу и непроизвольно вздергивал всем корпусом и плечами, что у него всегда было признаком сильнейшего волнения.
Всем ходом дела он был недоволен, но старого, честного служаку всего более поразило то, что пятеро деревенских парней лжесвидетельствуют под присягой и совершают это без всякого смущения, когда же их ловят и уличают во лжи, они и в ус себе не дуют.
Полковник, запылавший негодованием, наклонился к следователю.
– Ведь это ж черт знает что такое! Явные лжесвидетели! Неужели за это
– Что ж вы поделаете? Как докажете? – зашептал в ответ следователь.
– Что ж тут доказывать?! Тут всякому ясно, что они заведомо лгут...
– Что они лгут – несомненно с нашей обывательской точки зрения, а переведите на юридическую, что получится? Где доказательства их предварительного сговора? Где свидетели?
Полковник вздернулся всем корпусом и безнадежно махнул рукой.
– Черт знает что... И глазами бы не глядел...
Очередь допрашивать свидетелей защиты перешла к адвокату.
Еще заранее адвокат предупредил Горшкова-отца, чтобы он подговорил свидетелей очернить покойного Ивана перед судом и присяжными.
– Это будьте спокойны... – ответил Горшков-отец. – Парень был такой... ничего хорошего про его сказать нельзя... Вон в третьем годе по лету напился пьян и разодрался со спасскими парнями... Ему голову-то еще тогда проломивши... сколько недель провалялся в городе, в больнице... покедова вылечился... Может, от того и помёр теперича, што еще тогда ему голову проломивши...
– Вот это нам на руку, – сказал адвокат. – Подтвердит ли кто-нибудь этот факт из наших свидетелей?
– Это насчет чего?
– Да о драке со спасскими парнями?
– Как не подтвердить?! Всякий подтвердит... Это кажному извесно... У нас по нашей стороне все дружка про дружку знают.
– А вы для верности все-таки напомните об этом нашим свидетелям. Я на суде спрошу.
– Это будьте спокойны.
– Скажите, свидетель, – обратился теперь адвокат к одному из свидетелей защиты, – вы хорошо знали потерпевшего Кирильева?
– А как же... знал... хорошо...
– Что он был за человек? Смирный или драчун? Может быть, любил выпить?
– Всяко бывало. Ежели поднесут, так мимо рота не пронесет.
– Значит, выпивал?
– Да, пил...
– И дрался?
– А как же... сила у его была...
– А не знаете ли вы эту историю? Говорят, за несколько месяцев до смерти у него было столкновение со спасскими парнями и ему в драке проломили палками череп и он лежал в городской больнице. Было это или нет?
– Ежели бы не было, так не провалялся бы в больнице, почитай, цельный месяц... вся голова была разбита.
– Не можете ли объяснить, свидетель, кто начал драку: спасские парни или Кирильев? – спросил товарищ прокурора.
– Ничего этого нам неизвесно. Кабы ён не впутавши, ничего ему и не было бы. Задаром будут бить, што ли?
– А когда это было? За год до его смерти или раньше?
– В третьем годе по лету, на второго Спаса. У их тогда праздник...
– Так. Значит, больше, чем за год до смерти Кирильева. Вы говорите, это было в праздник, на второго Спаса. Значит, парни гуляли, были пьяны и у них произошла свалка?
– Да... гуляли... свалки не было... а значит, парни промеж себя рылись палками...