Наши дети
Шрифт:
– Просто хотел поздороваться. Простите если отвлёк от чего-то важного.
Лицо мужчины несколько подобрело.
– Не отвлёк ты меня парень. Ни от чего не отвлёк. Как и большинство местных жителей, в любое время суток, я здесь абсолютно ничем не занимаюсь.
– Но… почему?
Мужчина спросил меня: -Ты когда сюда заселился?
– Сегодня.
– Понятно, значит не успел ещё познакомиться с соседями?
– Вы первый.
– Ладно, заходи, -мужчина отступил в сторону освобождая проход в его комнату.
– Так и быть, расскажу тебе как тут всё устроено. Меня Павел зовут.
Я представился и, теперь уже не уверенный, что хочу этого, зашёл в комнату Павла. Такая же стандартная как моя, но видно,
– Присаживайся, -Павел смахнул хлам со стула освобождая его для меня.
– Пиво будешь?
– С утра?
– удивился я.
– Утром выпил, считай весь день свободен, -процитировал Павел и усмехнулся.
– Сначала подумал, что ты кредов пришёл просить. Кстати, вот первый совет: никому ничего здесь не занимай. Не отдадут. Как бы и чем бы не клялись. Занял – считай отдал просто так.
Я поинтересовался: -Заработать настолько сложно? Нет работы?
– Работа есть, - объяснил Павел, почёсывая живот прямо через футболку.
– Кто хочет, тот работает. Кто поумнее – выбирается отсюда. Специалисты всякие. Инженеры. Вот ты кто по профессии?
– Разработчик нейросетей.
– Ну значит скоро свалишь отсюда, -резюмировал мой сосед.
– А всякая шушера вроде офисных работников, менеджеров, логистов или тех, кто из-за сложившейся ситуации остался не удел вроде специалистов по строительству обратных небоскрёбов, лунологов особенно никому не нужны. Нам найти работу за пределами социального городка не просто. Можно, конечно, пойти на бесплатные курсы переподготовки, только, знаешь… Жить на гарантированное пособие и пить пиво вместо того, чтобы переучитываться на курсах будет как-то проще. Если срочно нужны креды и никто больше в долг не даёт, то можно подработать и не выходя из социального городка. Знаешь почему в этом гетто так мало роботов? Чтобы мотивировать жителей хоть чем-то заниматься. Старый добрый хэнд-мейд. Здесь почти всё сделано тёплыми руками людей, а не холодными манипуляторами роботов. Прямо как в элитных поместьях богачей, которым хватает денег и дури держать вместо пары домашних роботов настоящего дворецкого, а вместо роботов-уборщиков наблюдать как твои полы надрачивает жива уборщица.
– А вы… то есть ты кто по профессии?
– спросил я нового знакомого.
Павел насупился: -Не важно. Теперь я беженец.
Он отхлебнул ещё пива и посмотрел на меня: -Осуждаешь?
Пожимаю плечами.
– Вижу, что осуждаешь, -решил Павел.
– Здоровый лоб пьёт пиво на пособие. Но ты привыкай. Только в одном нашем социальном городке больше семисот тысяч жителей и только сто пятьдесят тысяч, ну может быть двести – беженцы. Остальные – потомственные земные бездельники поколениями, живущие не пособие. Конечно, у кого-то получается вырваться отсюда. Рецепт, на самом деле, прост – трудись и всё получится. Но это надо реально вкалывать чтобы выбраться, а большинство местных напрягаться не то, что не хочет – не умеет.Разучились, бедняги. И на каждого вышедшего из социального городка приходится по два с половиной человека сюда попавших. На самом деле большая проблема. До войны её много обсуждали, но ничего не могли толком поделать. Человека можно заставить работать если бить его и не давать еду просто так, но то нынче запрещено законом. А учиться человека, получить новую, полезную профессию и вовсе может заставить только он сам. Такие вот люди, в смысле мы все, ленивые скотины.
Допив бутылку, Павел достал ещё одну из холодильника, открыл, взглядом пригласил меня присоединиться, но, увидев, как я помотал головой, пожал плечами и сделал первый, самый сочный, глоток.
– Земляне, ладно, -сказал я.
– Но лунары что здесь делают?
– Ха!- радостно воскликнул Павел.
– Так ты тоже оказывается заражён той гнилью, что ежедневно
С гневом опровергаю его заявление: -Ничем я не заражён!
С тем большим гневом, что где-то внутри, чувствую, есть такой, пусть крохотный, пусть маленький червячок. Когда тебе день и ночь дуют в уши разную гадость – что-нибудь неизбежно прилипнет. Тем более если это нечто восхваляющее тебя самого по типу: ты лучший, ты звёздный и поэтому уже молодец и красавчик. Кто откажется быть молодцом и красавчиком? Нет таких! Даже среди понимающих что всё это чушь собачья, всё равно нет. Каждый хочет быть красавчиком и молодцом или, хотя бы, постоянно слышать, что ты таков и есть.
– Нет, я просто думал, что если кто-то сбежал с луны, то он вряд ли будет… сидеть здесь, -попытался я оправдаться.
– Так ты правда думаешь, что большинство беженцев активные люди, так сказать оппозиционеры сбежавшие от угрозы расправы?
– продолжал веселиться Павел.
– Разве не так?
– Вообще не так!
– Тогда как?
– А вот так!
– Павел хлопнул ещё пива, достал откуда-то кусок заветревшейся колбасы и откусил от неё. Оппозиционеры Нила Полански сейчас сидят по тюрьмам или давно погибли в штрафбате брошенные на штурм укреплённых позиций земных космодесантников и подгоняемые расстрельной командой. Те, кого ты называешь «активными людьми», у кого хватило смелости не согласится с идеологией фашизма, насаждаемого на нашей родной красавице луне. Кто сумел разглядеть в «наших космических друзьях» их хищнические морды и понял, что они людям совсем не друзья – все эти люди пытались бороться, что-то изменить, не смогли, проиграли и любо погибли, либо их сломали жёстко, через колено. А сбежали, в основном, трусы и те, для кого слово «Родина» пустой звук, кому лишь бы сладко спать и сытно есть и не важно где: на Луне, на Земле или вовсе у чёрта в гостях. Пока чёрт не потащит в котёл им всё нормально.
Поверь мне, я знаю, -сказал Павел.
– Я сам такой… трус и приспособленец, которому своя шкурка гораздо важнее судьбы луны и земли и их обоих вместе взятых.
Мой сосед бросил в рот хвостик от колбасы и запил пивом.
Я подумал, что по-настоящему плохой человек не будет наговаривать на себя, напротив, он приложит все силы чтобы выглядеть в глазах сторонних людей добрым и пушистым.
– Не позволяй этому болоту засосать тебя, парень, -посоветовал Павел.
– Найди работу вне социального городка и выметайся отсюда как можно скорее. Благо, что профессия у тебя очень уж, по нынешним временам очень уж востребованная.
– Спасибо за совет, -поблагодарил я.
– Спасибо оставь себе. Как недавно заселившемуся тебе должны были выдать полторы тысячи кредов. Давай две сотни за пару добрых советов и можешь быть свободен.
Я перекинул ему двести пятьдесят и встал. Визит явно пора уже заканчивать.
– Будь здоров, Паша. Не хорони себя раньше времени, -дал я ему свой совет, причём совершенно бесплатно.
И вот я снова стою в коридоре, между двумя рядами закрытых дверей. За одной из них моя комната, за другой, называющий себя трусом и приспособленцем, сосед радуется двум, с половиной, сотням халявных кредов и отмечает их появление откупориванием новой бутылки.
– Привет, -слышу я.
– Новенький?
По коридору идут два парня в лёгких рубашках весёлых расцветок. Короткие рукава, пара расстёгнутых пуговиц на воротнике и легкомысленная раскраска самих рубашек делают их похожими на отдыхающих, только что вернувшихся с пляжа или, напротив, на этот самый пляж собирающихся.
Отвечаю: -Сегодня заселился.
– Как нам повезло, правда Гена? – спрашивает один из них другого.
– Правда Саня, -отвечает тот.
Как говорится – вот и познакомились.