Наши дети
Шрифт:
Осторожно замечаю: -Тебе, кажется, хватит.
– Пожалуй, -неохотно соглашается мужик. Пошатывается, но я поддерживаю его в вертикальном положении.
Предлагаю: -Вызвать такси?
– Не надо, здесь близко.
– Ну тогда идём что ли?
– предлагаю я решив его проводить, иначе опасаясь, что он может снова упасть и пролежать до утра, а ночи уже холодные.
Мы медленно и по неровной траектории движемся. Я изредка поддерживаю своего нового знакомого, особенно на поворотах. Надеюсь, он действительно знает куда идти, а не движется наобум. Это была бы самая бездарно проведённая ночь в моей жизни – блуждать до утра под ручку с пьяным инвалидом.
– Спасибо,
– Какой я тебе брат?
– отвечаю ему.
– Я ведь лунар – лунная сволочь.
Мужик на секунду задумывается и решает: -Сволочь, но всё равно брат. Это вы от нас отказались и продались пришельцам. А мы вас до с их пор считаем братьями.
– Эй! – останавливая я его.
– Лично я ни от кого никогда не отказывался.
– Но молчал, когда другие отказывались, когда позорили и проклинали, -удивительно проницательно заметил мой спутник.
– А что я мог сделать?
– Думаешь ты один сейчас задаёшься вопросом «что я мог сделать?» вас таких десятки, если не сотни тысяч…
– Тебе-то хорошо сейчас всё решать.
Он засмеялся: -Это мне-то хорошо?
Постучал по протезу.
– По крайней мере ты вернулся живой, -говорю ему я.
Он резонно замечает: -Ты тоже и на обоих своих ногах.
Отвечаю, ища взглядом месяц, но не нахожу, видимо спрятался за тучу: -Я ещё не вернулся…
Довожу мужика до дома, где сдаю на руки усталой женщине – сестре, жене, просто подруге? Без разницы. Я своё дело сделал, а дальше её забота.
Она благодарит: -Спасибо вам!
Молча киваю и исчезаю в ночи. Отойдя, чуть подальше вызываю такси и еду к дяде.
Александр Григорьевич не спит. Услышав, как захожу в дом он выходит из своей комнаты, и мы с ним пьём чай. Рассказываю, как прошло моё собеседование.
– Ничего, -утешает дядя.
– Первый блин комом.
– Конечно, -соглашаюсь с ним.
– У меня обязательно всё получится. По-другому не может и быть.
Следующий день я отсыпался, а ещё через день мне позвонили и попросили приехать в кадровый отдел «Феникса».
– Зачем?
– не понял я.
– Так вы ещё хотите устроиться к нам на работу? Тогда приезжайте.
Бросаю всё, вызываю беспилотное такси, еду. Вот уж не думал, что получится снова вернуться туда после того тестового задания, которое я едва-едва успел закончить прежде, чем строгая секретарша выгнала меня из офиса.
Поразительное дело, в отделе кадров меня встречает сам его директор, тот самый толстячок. Он жмёт мне руку, предлагает угостить завтраком, а когда я отказываюсь, гоняет секретаршу Марину за булочкой и стаканом кофе для меня пока мы с ним ждём оформления документов. Булочка оказывается ещё тёплой, а кофе просто превосходным, совсем никакого сравнения с той бурдой которую мне налил стоящий в коридоре автомат в моё прошлое посещение.
– Послушайте, -говорю я.
– Что случилось?
– Ничего не случилось, -всполошился толстячок.
– Мы берём вас на работу. Вы ведь не передумали к нам устраиваться?
– Не передумал, но тестовое задание…
– Вы его прекрасно выполнили.
– Наверное, -соглашаюсь с ним.
– Но самым последним.
Директор по персоналу оценивающе смотрит на меня и откидывается на спинку кресла: -Ладно, пожалуй, мне стоит рассказать так как коллеги точно не станут молчать. Дело в том, что по недоразумению, вместо тестового задания вам досталась одна из реальных задач. Одна из наших команд разработки оценила сроки её выполнения в две недели. А вы сделали всего за шесть часов, причём справились один, тогда как в той команде было шесть человек, и они запросили две рабочих недели. Когда мы разобрались
– Вообще-то есть, -улыбнулся я помахав только что подписанным документом где стояла вполне конкретная сумма.
– Фигура речи, -улыбнулся толстячок.
Я улыбнулся в ответ, хотя нисколько не поверил, что реальная задача могла случайно оказаться на месте тестовой для проверки кандидата. Готов спорить, что кто-то пытался отсеять «лишних» освободив место для «своего» и подкладывая им слишком сложные для тестового задания задачи, чтобы они показались некомпетентными и не могли составить конкуренцию «своему» кандидату. Как бы мне это всё ещё не откликнулось в будущем. Впрочем, плевать. Я был на фронте и вернулся оттуда живым. Видел, как умирают товарищи и убивал сам. Думал, что не выживу под плотным огнём земных космодесантников, но остался не только жив, а ещё и цел. Когда устройство «наших космических друзей» начало поднимать мёртвые тела и посылать их заново в бой я сумел спастись из того ада, в который превратился бывший орбитальный отель. Другими словами: мне ли после всего пережитого боятся офисных интриг и недовольства коллег? Да пусть хоть целиком на смазку изойдут, я вряд ли даже почешусь. Свалят на меня самую сложную часть работы? Так судя по их уровню мне подобное будет только в радость. Хоть чем-то занять голову чтобы не думать каждый вечер и не гадать как там мои на луне.
– Вы обещали, если устроитесь, шоколадку, -шепнула мне секретарша Марина, окутав ароматов цветочных духов.
– Самую большую, -подтвердил я свои слова.
– Обожаю мужчин умеющих держать слово.
На всякий случай сразу уточняю: -Я женат.
– Где же ваша жена?
– На Луне. Но я собираюсь вывезти её оттуда на Землю.
Стоит ли говорить, что с первой же зарплаты я купил в даркнете часовой доступ к нелегальному частному спутнику связи и сумел наконец-то позвонить к своим, на луну. И плевать на то, что часовой звонок не самого лучшего качества стоил мне почти одну десятую от моей, отнюдь не самой маленькой по земным меркам, месячной зарплаты.
Канал связи был отвратительно узкий. Настолько, что пришлось отказаться от передачи голографического изображения и переключить камеру в режим обычной видеокамеры. Ещё выводила из себя секундная задержка, но здесь уже ничего не поделаешь – причина не в загруженности сети или избыточном шифровании, а в банальном расстоянии до луны. С расстоянием я поделать ничего не мог.
Чёрный экран с надписью по центру «вызов идёт». Я весь в ожидании. Внутренне сжат и собран, словно пружина.
На экране растерянное лицо жены. С её стороны она приняла скрытый вызов от неизвестного источника и сейчас могла увидеть на экране кого угодно.
А увидела меня.
Как будто в замедленной сьёмке её глаза расширились, губы приоткрылись и выдохнули, выплеснули, выкрикнули одно слово: -Дорогой?!
– Со мной всё в порядке, -поторопился заверить её.
– Я на Земле.
– В плену?
– Был в плену, сейчас числюсь беженцем. Точнее уже не беженец, нашёл постоянную работу – могу подавать на получение земного, тьфу ты, российского гражданства.
Оксана заплакала. Стойко пережидаю поток её слёз. Драгоценные секунды утекают зря, но как зря? Каждая из них стоит целого алмаза, стоит крупной слезинки что сейчас катится по щеке моей ненаглядной жены.