Наши дети

Sleeping

Родного дядю, человека которого прекрасно знал и который много раз помогал мне, в том числе пережить смерть родителей и не только – не задумываясь, я назвал тогда убийцей. И сейчас мне было ужасно стыдно за себя вчерашнего. Я хотел извиниться, но не знал, как начать разговор.

– Ты где? Что с тобой?
– засыпал вопросами дядя. В его голосе слышалось неподдельное волнение.

– Всё в порядке. Уже на Земле. Вот живу беженцем в социальном городке.

– А твои?

– Остались на Луне.

Тон дяди немного изменился: -Бросил их?

– Можно и так сказать. Когда силой забирают в армию и пинком под зад выпинывают на

орбиту, то забрать с собой семью обычно не разрешают, -объяснил я.

– Ты же сетевик. У тебя вроде бронь? – не поверил дядя.

– Была бронь, да вся вышла, как только уволили.

– Трудно пришлось?
– спросил дядя.

Я вспомнил стальную многоножку, гибкую, словно живое существо, а не инопланетный механизм и то, как она отрыгивала свои уменьшенные копии, и они внедрялись в мёртвые тела моих сослуживцев и те вставали, словно отремонтированные роботы, в которых одну управляющую программу заменили другой.

Вспомнил огненный вал, созданный наступающими землянами. Когда твои товарищи падают слева и справа от тебя с простреленными шлемам, а ты выживаешь каким-то чудом и вынужден то ли отступать, то ли бежать бросая мёртвых сослуживцев потому, что их слишком много и ты всё равно не сможешь вытащить всех, только зазря присоединишься к ним если попытаешься.

– Терпимо, -ответил я не желая пугать дядю подробностями.

– Приеду за тобой, -пообещал дядя.
– Надо тебя вытаскивать из болота социального городка пока оно не поглотило тебя с головой.

– Спасибо, -принимаю его помощь. Выбраться из социального городка наружу стоит первым пунктом в моём плане.

– Будь на контрольном пункте через четыре часа, -сказал дядя.

Я не знал где тут контрольный пункт, но времени чтобы его найти было предостаточно, поэтому пообещал, что буду.

Непривычные к долгим прогулкам ноги гудели. Разумеется, я прошёл процедуру адаптации к повышенной (или нормальной, с точки зрения землян) силе тяжести материнской планеты иначе и вовсе бы лежал пластом. Но ноги всё равно гудели. Посидев полчаса на скамейке возле центра связи, немного отдохнув и вдосталь полюбовался бездонным синим небом с плывущими по нему барашками облаков. Как ни крути, а голографический потолок подземных туннелей не способен до конца передать бескрайную бесконечность воздушного океана и чинное спокойствие белоснежных облачных кораблей, плывущих по нему.

Запах травы. Бесконечность неба. Множество самых разнообразных растений, растущих сами по себе, без тщательного ухода. Земля многое предлагает своим детям. Но я всё равно скучал по искусственному уюту подземных лунных городов. По крупным, словно виноградины, звёздам, пусть даже они отделены от тебя сантиметрами стен и десятками метров грунта, и чтобы посмотреть на них надо одеть скафандр, подняться на поверхность, пройти шлюзование и только тогда. Я скучал по пустым и безжизненным лунным пейзажам вспоминая весёлые гонки на квадрациклах и дикие прыжки в условиях пониженной гравитации. Всё то, что отнял у меня проклятый Полански заключивший сделку с чужими и практически продавший им красавицу Луну вместе со всем её населением.

Не прощу! Никогда его не прощу! – пообещал себе я

Стать беженцем на земле и прожигать дни в социальном городке на гарантированное пособие не мой путь.

Вдохновлённый этими мыслями встаю и иду к контрольному пункту, перекрывающему единственный выезд из города. Уже на подходе меня обгоняет светло-жёлтенький автобус,

и я понимаю, что мог бы спокойно доехать, вместо того чтобы насиловать свои утомлённые ножки. Дурная голова – ногам покоя не даёт. Семь раз подумай – один раз сделай. Как раз мой случай. Но я всё-таки добрался до пропускного пункта и с облегчением упал на первую свободную скамейку.

Чтобы выехать из социального городка требуется либо показать приглашение от человека или организации извне, либо уже заключённый договор на работу или обучение или, и это как раз мой случай, вместе с кем-то другим, кто поручится за тебя и, если что случится, примет на себя все твои нарушения.

Александр Григорьевич приехал спустя полтора часа. За это время я немного передохнул и выпил чаю в кафетерии. Ко мне успели дважды подойти с предложением «помочь» выбраться наружу за каких-то двенадцать и пятнадцать тысяч кредов на срок в три и пять дней соответственно. Так что примерные расценки я себе представлял. Социальный городок не был тюрьмой и выбраться из него вполне возможно множеством как официальных, так и неофициальных способов.

И всё же, встретив за время своей пешей прогулки большое число людей просто лежавших на траве, подпирающих собой стены и прочим образом ничего не делавших – я решительно отказывался понимать почему они смирились со своим положением и даже не пытаются как-то его улучшить? Неужели минимальное удовлетворение самых базовых потребностей достаточно чтобы пусть не все, но значимая часть людей сознательно отказалась бы от труда предпочтя сытую и беззаботную жизнь домашних животных в комфортном загоне?

Всё же мой новый знакомый, сосед Паша, в чём-то был прав. Среди землян я замечал своих соотечественников с луны получивших статус беженцев. Их можно было отличить по более резким движениям и немного подпрыгивающей походке – последствия жизни при слабой гравитации несмотря на пройденные процедуры адаптации. И ладно бы только земляне сидели в теньке покуривая лёгкую, вполне разрешённую, наркоту в ожидании следующего бесплатного приёма пищи, но нет – встреченные мною лунары ничем не отличались от своих земных предков. Звёздные арийцы, сверхчеловеки и прочее, что только не придумал поганец Полански, они ничем не отличались от потомственных «грязеедов» - то же расслабленное выражение лица, те же ленивые движения, неспешное ожидание кормёжки. Почему-то вид моих соотечественников, спокойно наслаждавшихся разрешёнными наркотиками на свежем воздухе и не стремящихся ни к чему большему, особенно сильно злил меня. Всё же прав был сосед. Идея об имманентном превосходстве лунаров над землянами таки пустила корни где-то в моём подсознании. А может быть я просто до сих пор считал лунар «своими», а землян воспринимал как «чужих», поэтому их проблемы волновали меня в меньшей степени. Не знаю. Здесь нужен был хороший психолог, чтобы разобраться с тем, что творится в моей голове, разложить по полочкам мотивы и следствия.

Не зная, как вести себя с дядей, я сковано поздоровался.

В ответ он сдавил меня в объятиях: -Живой?!

– Ещё немного и перестану им быть!
– пропищал я.

– Живой! Как же я за тебя волновался!

Мне опять стало стыдно. Ведь, если честно, то за последние годы я хорошо если пару-тройку раз вспоминал об оставшихся на земле родственниках.

– Едем скорей, тебя все ждут, -заторопился Александр Григорьевич.

– Кто «все»?

– Людка. Мишка. Андрей. Не помнишь, что ли?