Наши души
Шрифт:
– Да, могу!
Иван вышел на улицу и наполнил лёгкие вечерним воздухом средней осени. Конечно, могу! Папа может! Папа всё может! Теперь я лёгкий, невесомый, всемогущий, готовый целовать этот приветливый добрый и радостный мир, полный любви и счастья!!! СЫН родился!
Стрелки часов ожили, разбудив застывшие конфетные фантики, которые весело зашелестели, помогая времени отсчитать минуты до следующего утра.
…По больничному коридору вразвалочку шла полноватая медсестра, ведя за руку пятилетнюю
– Ну, чего, ждёшь братика-то? Сейчас увидишь своего братика! Где там папа-то отстал?
– Я здесь! – Иван, с видеокамерой в одной руке и с батареей в другой, подошёл к двери в палату.
Медсестра:
– Вот тут они. Потихонечку проходите, они там не одни.
Дверь скрипнула, впустив нечаянных посетителей, и радостная дочка бросилась к маме в объятия.
– Как хоть вас пустили-то сюда? Никого же не пускают! Как это вы прошли? – Света заплакала от нежданно скорой встречи. – Не надо меня снимать, хватит, сына снимай.
– Я всё снимаю!
Иван перевёл камеру на просыпающегося сынка. Крупным планом выделено лицо нового человека. Он просыпается, шевелит губами, хмурится и причмокивает.
– На папу похож! Здравствуй, Петя! Я твой папа! – радость витала в воздухе, проникая в самые забытые уголки палаты, отталкивалась от стен, кувыркалась, играя на всех струнах души одновременно. – Большой-то какой! Волосатый! И бровки как папа делает, молодчина!
Света:
– Ага, похож! А вчера мне на второе кормление казаха маленького принесли, говорят: «Вот, мамочка, кормите сына» …
…Совершенно другой, потухший, потерявший искру голос Светы заставил вздрогнуть лежащего на кровати Ивана:
– Ваня, есть будешь?
Фантики превратились в пепел и покрыли собой всю комнату.
Иван:
– Нет. Не хочу. А ты помнишь, какой Петя волосатый «богатуй» родился?
Света присела на край кровати:
– Да, все говорили, что богатырь, а при выписке ещё сто граммов набрал, хотя многие худеют – четыре двести!
Иван:
– А помнишь, как тебе казаха на откорм принесли? Света засмеялась и вытерла слёзы:
– Да, ещё убеждали, что это и есть мой, я раза три повторила – они ни в какую. Но своего-то я всегда узнаю!
– Тем более я не совсем казах, – Иван поднялся с кровати. – Пойдём, чай попьём.
Иван отхлебнул маленький глоток из парящей чашки:
– Горячий. А Петька-то какой молодчина, а?
Света кивнула головой и провела пальцем по фото сына.
Иван подул в чашку и, обжигаясь, сделал большой глоток:
– Так что делать-то??
Света:
– Я не знаю.
– Так надо же что-то делать! А, Петя? – взял в руки деревянную рамку с Петиной фотографией. – Что делать-то, сынок??
Света собралась на работу:
– Пока.
– Пока.
Какое-то
– Думаю, пора!
Забравшись на табурет, он открыл антресоль, методично скинул приготовленные ранее вещи на пол, а затем неспешно сложил их в рюкзак. Большое полотенце, две пары носков и трусы нашли своё место в пакете и отправились к той части рюкзака, где лямки.
– Помягче будет! – бормотал Иван.
Далее последовали туристический топорик, резиновые сапоги, капроновая верёвка, швейцарский нож, охотничий нож в чехле, несколько банок рыбных консервов, тушёнка, хлеб, три бутылки водки и три полторашки питьевой воды. Несколько коробков спичек Иван разложил по разным местам:
– Куда же без них?
Какое-то время он сидел, тупо уставившись на собранный рюкзак, затем взял ручку, написал что-то на листе бумаги и, аккуратно сложив, убрал в шкаф с документами. Быстро надел костюм защитного цвета с широким армейским ремнём, обошёл всю квартиру и прихватил со стола записную книжку.
– А как же, сынок? Будем писать. Мы же с тобой те ещё писатели-сочинители! – присел на лавку. – Давай посидим на дорожку. Ну, ладно, пора… Всем пока! Живите дружно! – Иван захлопнул входную дверь и, не оглядываясь, зашагал вниз по лестнице.
Машина такси медленно преодолевала дорожные препятствия. Битый час она плелась по узкой раздолбанной дороге, словно вырезанной в лесу дрожащим ножом пьяного мастера. Таксист искоса поглядывал на Ивана, но тот не обращал на него никакого внимания. Весь его вид выражал спокойствие, почти отрешённость.
– Вы можете сказать конкретно, куда Вам нужно? – таксист заметно нервничал.
– Мне нужно прямо. Скоро приедем, – через грязное стекло Иван равнодушно смотрел на нетронутый человеком лес.
То ли таксист не выспался, то ли думал о чём-то плохом, но он был явно не в духе:
– А деньги точно есть?
Иван молча кивнул головой. Водитель провёл рукой по потному лбу и выключил радио. Теперь ничто не мешало слушать скрипящие, ревущие и скрежещущие жалобы на дорогу его железной кормилицы.
Спустя несколько минут Иван нарушил монолог старенького авто:
– Вот тут можете остановить.
– Здесь? – удивился таксист.
– Да, здесь.
– Прямо здесь? – извозчик удивлённо смотрел на Ивана и за окно, за которым, с его точки зрения, не было ничего соблазнительного для молчаливого, а значит странного пассажира.
Иван:
– Да, в любом месте. Где удобнее, пожалуйста.
Таксист резко остановил машину:
– Пожалуйста. За Ваши деньги – любой каприз!